Чёрный дым

В этот злополучный вторник, наполненный кучей неприятный событий, Роксана Садыкова, допив свой виски с содовой, легла спать необычно рано, в десять часов. То ли сказалось пережитое напряжение, то ли просто сильно опьянела. Во всяком случае, душ перед сном принять у неё не было ни сил, ни желания. Так и завалилась на диване в гостиной, накрывшись любимым пледом из лебяжьего пуха. Завтра она встанет со свежими силами и подумает, что ей делать дальше. Сон не заставил себя долго ждать. Во сне Роксана плавала на большом надувном матрасе в красивом бассейне с бирюзовой водой. Она лежала на спине, в руке держала фужер с коктейлем. На бортике бассейна возлежала собака благородной породы – мраморный дог. Роксана нежилась под ласковым утренним солнышком, изредка поглядывая на увитую виноградными лозами террасу шикарного особняка, который принадлежал ей. Вдруг идиллия нарушилась неприятным резким криком, доносившимся откуда-то с улицы: "Мамочка! Мама!" Дог встрепенулся и грозно зарычал в сторону ворот. Роксана от неожиданности вздрогнула, уронила свой коктейль, и он расплылся малиново-жёлтым пятном по поверхности прозрачной воды. Собака яростно залаяла, от чего Роксана Садыкова… проснулась.

Она тяжело дышала. Сон оставил неприятные ощущения, но дело было не в этом. И даже не в том, что голова её раскалывалась, а во рту было сухо, как в пустыне. Она услышала лай собаки. Совсем близко. На часах всего 23.05. Значит, проспала она всего час. Её немного штормило, глаза щипало от размазанной туши, так как перед сном женщина не смыла макияж. Тишину ночи пронзил звонок домофона. Сердце Садыковой забилось часто, она предчувствовала недоброе. Кто это мог быть? По видеосвязи она увидела стоящих перед калиткой троих мужчин. А на противоположной стороне переулка стояла белая "Нива".

– Вам кого? – спросила Роксана в домофон.

– Вы Роксана Олеговна Садыкова? – вопросом на вопрос ответил один из мужчин. Он, кстати, был в полицейской форме и в фуражке. На рукавах его куртки поблёскивали светоотражающие полоски.

– Да, это я. А в чём дело?

Мужик-полицейский вынул из внутреннего кармана удостоверение и поднёс вплотную к объективу камеры домофона.

– Я старший оперуполномоченный Ракитин Дмитрий Иванович. Следственное управление. Откройте, пожалуйста, надо поговорить.

– Я ничего не вижу, – ответила Роксана дрожащим голосом, – о чём мне с вами говорить? В такой час!

– Об особо важном деле, – настаивал мент. – Лучше откройте, мы всё равно войдём.

Роксана облокотилась о дверной косяк в прихожей. Мыслей никаких не было. Только страх. Животный ужас, по-другому не скажешь. Снова раздался звонок домофона и стук в железные ворота чем-то металлическим. Хозяйка дома нажала кнопку, калитка отворилась, и она услышала быстро приближающиеся шаги. На подкосившихся ногах женщина подошла к дивану и села. "А собака-то зачем?" – единственное, о чём она успела подумать, прежде чем дверь распахнулась, и в гостиную вошли трое с немецкой овчаркой. Самый рослый из мужчин, одетый в штатское, скомандовал псу: "Алый, сидеть!", и тот сел, но не рядом с ним, а в аккурат на середину узорчатого иранского ковра. Роксану покоробило от этого зрелища. А опер в форме подошёл к ней вплотную и снова стал тыкать своими корочками ей в лицо.

– Вы задержаны по подозрению в убийстве. Проедемте в отделение.

– Что? Я никого не убивала… – Роксана от шока не смогла даже заплакать. Хотя очень хотелось и заплакать и закричать.

– Я сказал: "по подозрению". Следствие располагает показаниями против Вас. Вы обвиняетесь в том, что отравили своего мужа Садыкова Рамиля Хусейновича.

Роксана собралась с духом и взяла себя в руки:

– Хасановича! – произнесла она уже чётче, но всё же с дрожью в голосе.

– Извиняюсь, Рамиля Хасановича. Даю Вам две минуты на сборы. Вот, кстати, постановление на обыск, – сказал опер и сделал знак третьему мужику, который тотчас вынул из барсетки лист бумаги и протянул Роксане.

– Нет, я никуда не поеду. Я не убивала… А что Вы тут собираетесь искать? Мой муж умер от рака крови. Это все знают. Посмотрите в его медицинской карте! Спросите у врачей, которые его лечили!

– Следы яда мы собираемся искать. И найдём их, не сомневайтесь. Дом большой, всего зачистить Вы не смогли бы… У нас есть версия, что Вы отравили мужа, возможно регулярно травили. Так, знаете, по чуть-чуть. Вот он и заболел этим своим раком крови.

– Побойтесь бога! Зачем мне это надо?

– Вы хотели завладеть деньгами мужа.

– Зачем? Они и так мне принадлежали. Муж давал мне столько денег, сколько я хотела! У меня не было мотива!

– Возможно, что давал. Но ведь одной пользоваться ими куда приятнее, правда? – съязвил Ракитин.

У Роксаны жутко кружилась голова. Ноги были ватными. Она сама чувствовала, как от неё разит алкоголем, но поделать ничего нельзя было. Ей даже казалось, что этот опер слегка воротит нос, еле заметно отворачивается от её лица. Наверное, воспитание не позволяет ему скорчить брезгливую рожу. Да что там говорить, Роксана сейчас была сама себе противна. Она старалась всё-таки не терять самообладания: