Чёрный листок над пепельницей

Выслушав краткое изложение пловдивской истории, Гена зашумела:

— С ума сошёл! Ты что, посмешищем стать хочешь?

— Я очень прошу тебя — никому ни слова, — взмолился Гео. — Будем знать только мы трое — я, ты и Цыплёнок. Потому что посторонние и вправду могут подумать, что мне солнце в голову ударило… — и улыбнулся своей обычной непринуждённо-спокойной улыбкой, бесившей самых уравновешенных собеседников.

Дом, где они жили, был очень похож на тот, в Пловдиве. Квартира — тоже на третьем этаже — состояла из одной комнаты и холла, который мог сойти и за вторую комнату; окна выходили на маленькую улочку, невероятно напоминавшую облепленную некрологами улицу Леонардо да Винчи.

На следующий день Гео уже полностью был похож на себя: свежевыбрит, отутюжен, рубашка сияет чистотой, выражение лица невозмутимо-доброжелательное — никаким рентгеном не высветить, что у него на душе. Он набрал номер домашнего телефона Цыплёнка и тут же услышал его высокий голос.

— Езжай, — коротко не то приказал, не то посоветовал майор. — Там тебе окажут полное содействие. И даже не будут ни о чём спрашивать.

— Именно это я и хотел услышать.

Опять солнце, опять жара, но теперь старый раздрызганный «Запорожец» двигался без прицепа, и Гео безжалостно пришпоривал его. Сбавил скорость только тогда, когда приблизился к месту, где взял девушку, — он запомнил это место благодаря высохшему кривому дереву, возле которого она стояла. Чуть прикрыв глаза, Гео стал постепенно восстанавливать в памяти всю картину — не потому, что надеялся ещё вспомнить что-нибудь и таким образом хоть на миллиметр приблизиться к разгадке, а просто так — в конце концов, всё начиналось здесь. Она ведь спокойно могла сесть в следующую машину, и тогда ему не пришлось бы второй раз мчаться по раскалённому шоссе до Пловдива и ломать голову над этим проклятым ребусом.

Вот он будто снова видит её: сжатая в кулак рука поднята вверх, большой палец отставлен вправо — так делают путешествующие автостопом во всём мире, но у неё это получилось как-то неестественно или, скорее, неуверенно. Высокая, стройная, в обтягивающих тонкую фигуру джинсах. И первое ощущение шока от её тёмных угрюмых глаз, в которых, как прикованный навечно к кровати больной, лежит старое горе, скрываемая от мира скорбь… Странная девушка — странный выбор. Предпочесть едва передвигающую колёса развалюху быстрым и удобным «Ладам», «Волгам», «Фиатам»… Может, действительно на неё произвёл впечатление несчастный кузнечик с огромной белой бабочкой на приколе? Пожалуй, это тоже подтверждает её склонность к необычному. Собственно, такими же — странными, необычными — были и её тяжёлое молчание, и внезапное бегство из машины, и загадочное исчезновение из дома на улице Леонардо да Винчи. Ну ладно, живы будем — узнаем!

И Гео включил первую скорость. Встречный ветер раздул надетую на голое тело рубашку из первоклассного хлопка, остудил горячую кожу. Гео снова чувствовал себя отдохнувшим и готовым к работе.

В Пловдиве он получил номер в отеле «Тримонциум», наскоро проглотил тарелку супа в ближайшей закусочной и пошёл искать данный ему Цыплёнком адрес. К пловдивским криминалистам он явился не переодевшись и был встречен с некоторым недоверием. Начальник отдела, пристально оглядев его с головы до ног своими светлыми прилипчивыми глазами, даже подумал: «И этот разодетый петух — первый помощник моего софийского друга?»

— Для нас и для варненских коллег это дело уже закрыто, несмотря на то что положенных трёх лет со дня исчезновения лица ещё не прошло, — сухо сообщил полковник. Воцарилось молчание. Полковник ещё раз пристально посмотрел на Гео: — А в чём, собственно, вам требуется помощь отдела?

Гео ответил не сразу. По строгому лицу полковника он понял, что тот считает его молчание признаком дурного воспитания: уж если ты пришёл к нам и мы обещали тебе поддержку и помощь, разумеется в пределах возможного, то изволь по крайней мере объяснить причину интереса к делу.

— Мне хотелось бы узнать некоторые подробности. — Гео понял, что именно не понравилось полковнику, и решил исправить положение. Сначала всё, что касается трагической гибели Эмилии Нелчиновой. Полагаю, следствие велось в Варне и были допрошены очевидцы, не так ли?

— Завтра дело будет у вас.

— И второе. Я хотел бы попасть законным порядком в квартиру на улице Леонардо да Винчи. Если можно, немедленно.

— Вы хотите сказать, — усмехнулся полковник, — что, если с нашей стороны или со стороны районного Совета депутатов (потому что это, по сути, его дело) появятся препятствия, вы с ними не посчитаетесь, мы и ахнуть не успеем, как вы окажетесь в квартире?

— Я так не говорил, — спокойно ответил Гео и наклонил голову, безмолвно благодаря за подсказку.

— Хорошо, хорошо, мы и это уладим. Что ещё?

— Пока ничего.

И они разошлись, понимая друг друга лучше, чем в начале встречи.