Чёрный настрой

Казалось, он стер все свои обычные правила о средствах и способах достижения цели, лишь бы выследить его. По правде говоря, я начинала думать, что Блэк не успокоится, пока не сотрёт с лица земли всю вампирскую расу или не найдёт какого-то способа постоянно её сдерживать.

Я тоже понимала эти чувства.

Ну, насколько могла — сколько я могла додумать из того, что он позволял мне почувствовать, и что он рассказывал мне о том, где находился его разум после заточения.

Я знала, что Блэк смягчал для меня многое из того, что он перенёс в той тюрьме, несмотря на то, какими ужасными были его описания. Я знала, что он также смягчал рассказы о лабораториях, где его удерживали в тот же период. Он признавался, что там он тоже подвергался насилию — в основном от удерживаемых там вампиров, но также от учёных и охранного персонала учреждения. Его накачивали наркотиками, на нем экспериментировали… от него кормились.

Человеческий персонал позволял своим питомцам-вампирам питаться от него.

Его также едва не убили.

Блэк не рассказывал мне эту часть. Я почувствовала это. Я почувствовала, как он кричал, звал меня из того пространства, даже через сдерживающий видящих ошейник, который они надели ему на шею — ошейник, который должен был не дать мне почувствовать его.

Мысль об этом вернула мой сон, проблесками и вспышками.

Вспомнив женщину, вспомнив, как она извивалась на том столе с мягкой обивкой, я повернула голову, глядя на Блэка в темноте.

Его глаза встретились с моими, содержа в себе лёгкий кружок света, точно кошачьи.

Блэк настороженно наблюдал за мной, густые тени смешивались со светом от окон и заостряли его лицо с высокими скулами. Он был красив, невольно подумала я, наблюдая за его светлыми радужками, не отрывавшимися от меня. Это была хищная, почти звериная красота, особенно когда он не прятал её под одной из множества своих ролей. Я всегда считала его красивым, практически с первого мгновения нашей встречи, но чем дольше я его знала, тем более прекрасным он мне казался.

Его выражение смягчилось.

Я вновь поймала себя на мысли, что Блэк, должно быть, улавливает мои мысли — и плохие, и хорошие. Опять-таки, едва ли это для него нехарактерно. Он не испытывал ни грамма угрызений совести, читая кого-либо в любое время, но особенно меня, и я не предпринимала попыток заслонить своё сознание.

— Я кричала? — спросила я у него.

Мой голос прозвучал спокойно вопреки сердцу, все ещё слишком часто бившемуся в груди.

Убрав ещё одну прядку волос с моего лица, Блэк улыбнулся.

— Охереть как громко, — сказал он, тихо усмехнувшись. — Я думал, Ковбой вбежит сюда, размахивая пистолетом и думая, что я тебя убиваю, — его губы заметно поджались в оранжевом свете горизонта за окном. — Мы та ещё парочка, ты и я, — слабое чувство вины отразилось в его голосе, когда он смягчился. — Ты хотя бы никогда не вредишь мне во сне, док, — пробормотал он.

Однако я не могла об этом думать. Не сейчас.

Я выглянула в окно, замечая горизонт.

Он был не тем, который я хотела бы видеть, по правде говоря. Это был не Сан-Франциско, и не вид на Бэй-Бридж из пентхауса Блэка на Калифорния-стрит. Вместо этого я смотрела на куда большее изобилие света с куда более высокой точки. Вдалеке светился Эмпайр-стейт-билдинг, его отчётливые линии подсвечивались драматичным красным, белым и синим.

Я сглотнула, вспомнив, что эти цвета призваны отдать дань памяти годовщине событий 11 сентября.

Я знала, почему мы приехали в Нью-Йорк. Я понимала мотивы Блэка.

Он сказал, что хочет заработать денег. Он сказал, что быстро заработать много денег ему будет намного проще в Нью-Йорке. Когда он объявил мне об этом, он объяснил, что заработок денег — это первая фаза, но он приступит и к другим.

Он будет выслеживать ресурсы Брика, наращивая собственные активы. Он загонит их в угол, загонит в подполье, направит на них лучи света и будет смотреть, как они разбегаются в стороны. Он использует свою нынешнюю компанию, чтобы преследовать их, и в то же время будет расширяться под защитой своих приятелей из Пентагона, деловых связей и черт знает кого ещё. Он усложнит им нападение на нас, сделав нас как можно более приметными.

Он хотел, чтобы мы были неприкасаемыми.

По крайней мере, ощущалось все именно так. Империя Блэка и его армия для убийств вампиров, а он управляет всем и прячет нас за обсидиановой стеной.

Часть с зарабатыванием денег для него была ерундой. Я знала, что он проделывал это прежде, так что для него с использованием экстрасенсорных способностей заработать несколько миллионов — а может, и миллиард — на Уолл-стрит раз плюнуть. Он годами плавал в этом аквариуме с акулами.

И тем не менее здесь все тоже было иначе.

Блэк никогда не был столь явным в зарабатывании денег. Это был Блэк, развернувшийся на полную катушку. Это был Блэк, имеющий перед собой цель. Он говорил, что в прошлом все было ради охраны и развлечения, желания иметь достаточно «пошёл ты» денег, чтобы ему никогда и ни перед кем не приходилось отвечать, и ещё оставалось достаточно для безобразно дорогого частного самолёта, если ему вздумается такой заиметь.