Чёрный пепел золотой травы (СИ)

Кромешной тьмой мои проблемы не ограничивались — скоро я стал слышать в пещере голоса. Когда это произошло впервые, я разобрал лишь, что говоривших двое, а определить, с какой стороны они находятся или о чём говорят, не получилось из-за эха и темноты. Замерев, я напряжённо вслушивался в неясное бормотание до тех пор, пока оно не замолкло, так же внезапно, как началось — не удалившись, а просто замолчав. Подождав на всякий случай ещё немного, я продолжил путь. В дальнейшем я ещё не раз сталкивался с чем-то подобным, и в большинстве случаев это был точно такой же невнятный шёпот, но иногда прямо у меня над ухом раздавался настоящий хор, заставляя вжиматься от испуга в стену. И даже тогда мне не удавалось вычленить из звучащего шума ни слова, как будто они говорили на другом языке или задом наперёд. Иногда голоса были спокойны, а иногда срывались на бессвязные, судя по интонации, крики, которые казались всё менее человеческими. Один раз я попробовал окликнуть их, но меня словно и не услышали. Этим они напомнили мне встреченные при подъёме в гору фантомы — те тоже вроде как давали о себе знать, но сами на меня не обращали никакого внимания.

Между тем сквозняк, благодаря которому я смог сюда попасть, уже давно не чувствовался, и я понял, что не только порядочно удалился от входа, но и к выходу не приблизился. Я мысленно черкнул заметку — ветерок будет значить, что я на правильном пути и выход из пещеры рядом. В тот момент мне подумалось, что при взгляде со стороны я, наверное, представляю забавную картину. Иду, сам не зная, куда, и не помня, кто я такой. Неужели это и есть путь, проделанный всеми теми людьми, о которых говорил Курильщик? Едва ли… Если только каждый из них не устраивал лавину и не сбивался, подобно мне, с изначального маршрута. Теперь я не знал, куда попаду, добравшись до конца пещеры. Не то чтобы раньше мне это было известно, но всё равно всегда лучше придерживаться уже принятого плана, чем действовать наугад.

Эти мысли подтолкнули меня к ещё одной — о том, что в поисках ответов о своей прошлой жизни нет особого смысла. Она в прошлом и осталась, а сейчас я, можно сказать, другой человек и начал всё заново. И всё же я не мог просто оставить это. Меня подсознательно тянуло выяснить всё, до последней детали. Так бывает с тем, что тебе, на первый взгляд, не нужно. Закрытая книга в шкафу, которую ты можешь прочитать. Запертая дверь, ключ от которой тебе дали, но пользоваться им запретили.

Наткнувшись на очередной тупик, я отвлёкся и принялся шарить руками по стене, ища ведущий дальше коридор. И ничего не обнаружил. Нахмурившись, я начал заново обходить всё помещение по кругу. Прохода по-прежнему не появилось, но на этот раз пальцы что-то нащупали. В одном месте, на высоте примерно полутора метров, из-за чего я их и не заметил сразу, неровности и трещины в породе становились плотнее и складывались не то в рисунок, не то в надпись. Осталось только сообразить, как прочитать её без света.

Я прикоснулся к узору, пытаясь на ощупь понять, что он изображает, но удалось разобрать лишь то, что он разделён на две части — ряды мелких символов в верхней половине, судя по всему, буквы, и неровная вертикальная линия под ними. Значки оказались слишком маленькими, чтобы прочесть, поэтому я сосредоточился на черте. Что это? Дерево? Под пальцы попали ещё две линии поменьше, ответвляющиеся снизу от основной. Может быть, корни. Или ноги, если это человек. Но и у человека, и у дерева должно быть что-нибудь ещё — руки или ветки. Здесь же больше ничего не было, весь контур состоял из трёх штрихов, как какой-нибудь примитивный наскальный рисунок. И потом, если бы маленькие линии изображали ноги или корни, они были бы направлены вниз. Они же шли вверх, как бы вдоль главной линии, под углом к ней.

И тут меня осенило. Это была стрелка, и указывала она в сторону пола. Теперь, всё ещё не видя расположенных над ней символов, я в целом догадался, что они означают. Я присел и провёл ладошкой по низу стены. Догадка подтвердилась: там зияла дыра, по ощущениям, достаточно широкая, чтобы в неё пролезть. И не то чтобы мне очень хотелось ползать на четвереньках по грязи в темноте — но особо выбирать не приходилось. Вздохнув, я опустился на четвереньки, втиснулся в отверстие и пополз вперёд.

Лаз действительно оказался весьма просторным, но периодически сужался настолько, что я задевал стенки локтями. Ладно, хотя бы не застревал в нём, и то хорошо. В остальном же ничего вроде бы и не поменялось — та же темнота вокруг, сверху по-прежнему мерно падали капли. Разве что…