Чёрный пепел золотой травы (СИ)

Я оглянулся. В хвосте маячила ещё одна дверь, за которой, на мою удачу, состав и заканчивался. Шатаясь и цепляясь за спинки кресел для удержания равновесия, я кинулся к ней. Подёргав ручку, выругался сквозь зубы — заперто. Я схватил обломок поручня, звонко катающийся по полу, и принялся бить острым концом по замку, окружая его глубокими вмятинами. Затем, отбросив дубину, упёрся руками в ближайшие сиденья и начал молотить по проделанным пробоинам ногой. Удар, второй, третий… Не поддаётся. Выдохнув, я заколотил с удвоенной силой. Кем бы ни был тот умник, запустивший поезд, лучше ему больше не попадаться мне, иначе… Не выдержав очередного пинка, дверь с хлопком распахнулась наружу, после чего сорвалась с петель и со свистом улетела во тьму. Вскочив, я сиганул за ней.

Несмотря на то, что перед прыжком я сгруппировался, по инерции меня протащило по земле ещё метров пять, а то и все десять. Я сел, чувствуя, как все кости в теле протестуют против малейшего шевеления. И почему со мной постоянно это происходит?..

В той стороне, куда уехал вагон, мелькал удаляющийся свет, но до того, как он пропал из виду, поезд всё же достиг обрыва путей — послышался грохот, огни закувыркались, отражаясь от сводов тоннеля, и окончательно погасли. Я опять остался в темноте.

Бормоча проклятия, я осторожно встал и захромал обратно, гадая, куда же меня выведет эта колея.

Глава 6. Смотритель станции

Долгожданный сквозняк дал о себе знать примерно через две-три тысячи шагов после того места, где я наткнулся на вагон. Лёгкий и едва ощутимый поначалу ветерок быстро превратился в мощный поток воздуха, чуть ли не сбивающий с ног, указав, что выход где-то неподалёку и я к нему приближаюсь. Ещё через какое-то время впереди забрезжил свет. Воодушевлённый этим, я ускорился, насколько мог — идти в полную силу после падения пока не получалось.

По мере того, как я подходил ближе, яркое пятно в конце тоннеля становилось всё больше. Вскоре оно приобрело очертания арки, ведущей… Вообще, я не особо задумывался, куда именно я выберусь, важнее было, откуда. Я, конечно, с самого пробуждения так или иначе оставался в темноте и уже привык к ней, но то была темнота частичная, сумеречная. Сейчас же, с момента спуска в пещеру, меня окружала сплошная тьма, не считая пары минут в поезде-ловушке. Мало того, что передвижение вслепую не прибавляло прыти, тем более в том состоянии, в котором я находился после спасительного прыжка, так ещё и где-то рядом по-прежнему мог быть тот парень, которого я видел, и, судя по тому, что он сделал, вряд ли он искал повода со мной подружиться.

Достигнув арки и выйдя из тоннеля, я сразу понял, куда попал: рельсы, тянущиеся дальше и исчезающие под другим таким же сводом, возвышающаяся сбоку от них платформа и идущий откуда-то сверху свет, тусклый, но достаточный, чтобы всё как следует разглядеть. Я определённо попал на станцию метро, или, по крайней мере, в место, которое казалось ею, за исключением того, что я бы не взялся объяснять, что метро делает в глубине пещеры, уходящей в недра горы. Впрочем, я уже не раз успел убедиться, что здесь, по эту сторону, пространство было лишь условностью, которой можно и пренебречь. Так что мне оставалось просто принять тот факт, что я, поднявшись на гору, а потом пройдя сквозь неё, очутился в подземке; попробуй я теперь развернуться и пойти обратно той же дорогой, вместо равнинного поля угодил бы на берег какого-нибудь озера, а то и в центр мегаполиса.

После продолжительного времени, проведённого в темноте, всё выглядело болезненно резким, как если бы я надел чужие очки. В глаза бросалась каждая мелочь. Я стоял на путях, по которым, похоже, поезда не ездили уже много лет — рельсы где-то заросли густым мхом, а где-то ржавчиной, да и погнуло их изрядно.

Не в лучшем состоянии находилось и всё остальное. Всюду лежали осколки стекла и керамической плитки, куски обвалившейся со стен штукатурки, какие-то металлические детали и прочий мусор, давно покрывшийся не первым и не вторым слоем пыли; из поддерживавших монументальный когда-то потолок колонн сохранилась максимум половина, да и тем, кажется, недолго уже оставалось. Сплошная разруха, на каждом шагу.