Чёрный пепел золотой травы (СИ)

Моя помощь и в самом деле не пригодилась — Игрок появился уже через несколько минут, волоча за собой здоровенную сумку, гораздо больше той, что он таскал с собой. Вытерев друг о друга ладони, отчего с них осыпался невесть откуда взявшийся пепел, он сел напротив меня, вытряхнул содержимое сумки на голую землю и принялся сортировать его — совсем как в тот раз, когда собирал вещи перед тем, как сбежать со своей станции.

Среди прочего он особенно выделил невзрачную бутылочку наподобие той, из которой угощал меня после перехода реки. По тому, как он бережно обернул её в тряпки и опустил в наплечную котомку, я понял, насколько он дорожит ею.

Остальное он наспех разложил на две разные кучи — в одну, ту, что поменьше, он отбирал то, что не планировал отсюда уносить. В другую, по размерам практически равную принесённому им баулу — то, что мы заберём с собой. Разобравшись с этим, он стал раскладывать выбранные вещи. Что-то пошло в его маленькую сумку, а то, что не влезло — обратно в ту, которую он достал из тайника. Всё лишнее он бросил прямо тут, на траве, у самого входа. Я хотел было возразить, что лучше бы не оставлять следов, однако решил, что это лишено смысла: когда здесь пройдётся пламя, следов не останется никаких, вообще.

Поднявшись на ноги, Игрок перекинул ремень маленькой сумки через плечо, большую же подтолкнул ко мне.

— Не переживай, — проговорил он с намёком на привычную ухмылку, — нести придётся недолго.

Несмотря на то, что шли мы теперь по большей части в гору, да ещё и с новоприобретённым грузом, пожар от нас по-прежнему отделяло немалое расстояние, однако и так его света хватало на то, чтобы отлично освещать местность вокруг нас, на многие метры впереди. Смотреть, впрочем, было особо не на что: всё те же подпирающие небо холмы, виденные мной уже не единожды. Но я всё же обратил внимание на то, как красиво при свете смотрится укрытая пеплом трава с её тёмно-золотыми прожилками на угольно-чёрном. Вспомнились слова Курильщика, произнесённые, казалось, сотни лет назад: «Тут красиво. Сумей только заметить». Может, он знал больше, чем рассказал мне?

Мы взобрались на вершину одного из холмов, и за ним нам открылся вид на лежащую под нами долину. Там, у наших ног, землистый склон плавно спускался к берегу, извилистой линией прочерчивающему поле. За ним простиралась не река, как было раньше, а самое настоящее море.

Внезапно мне стал ясен замысел Игрока, до смешного банальный — спастись от пожара в воде. Что может быть проще? Вот только непонятно, что конкретно он собирается делать — не просто же по уши в воде пережидать, пока всё выгорит и огонь погаснет? Шанса спросить об этом мне так и не представилось: он уже соскользнул вниз и, увидев, что я мешкаю, кивком позвал за собой.

От подошвы холма саму воду не было видно, зато я отчётливо слышал, как волны мягко накатывают на берег, омывая узкую полоску земли, а затем с шипением уползают обратно. Этот звук ни с чем не перепутать, будь ты жив или мёртв. Он напоминал мне…

Я встрепенулся, как будто очнувшись от минутного наваждения. Напоминал о чём? Мысль появилась сама по себе, машинально. Сейчас, осознанно, я бы не смог закончить фразу. Словно назойливо маячащее в мозгу воспоминание о прежней жизни, снова проступающее через реальность загробного мира. Почему так происходит? Связь с тем, живым миром наоборот должна бы постепенно ослабевать, так же, как в своё время ослабла способность к местной магии.

Продираясь через заросли, Игрок двинулся в сторону воды. Похоже, здесь трава, как и на реке, подступала к ней вплотную, при этом не превращаясь от постоянной влаги в болотную ряску — я это запоздало понял, когда она захлюпала у меня в ботинках. Игрок, заметив мою досаду, усмехнулся:

— Да уж, иногда не нужно бояться намочить ноги. Или замарать руки.

Он пошёл сквозь траву вперёд, раздвигая её руками и заглядывая вниз так, точно что-то искал. Спустя пару минут выяснилось, что именно: в очередной прогалине лежала старая деревянная лодка. Она была перевёрнута днищем кверху и выглядела так, будто провела тут по меньшей мере тысячу лет — судя по тёмно-зелёной паутинке засохших водорослей на её боках. Замаскированная пучками зелени, она оставалась невидимой как с холма, так и отсюда, с расстояния двух шагов — если, конечно, не знать наверняка, где смотреть. Разве что случайно наткнёшься. Она лежала здесь, как свидетельство какого-то крошечного кораблекрушения, и оттого казалась ещё более нелепой.

Пока Игрок старательно обтирал дерево рукавом, счищая с него налипший мусор, я оглянулся назад. Там преследующий нас по пятам огонь уже перевалил через вершину пригорка, но теперь он распространялся вниз по склону, и это его замедляло. Времени достаточно.

Закончив, Игрок схватился за один край лодки и с усилием поднял его, с характерным чавкающим звуком выдёргивая из мягкой податливой грязи, в которую тот погрузился на добрый десяток сантиметров, затем кивнул мне на другой край:

— Давай-ка, помоги.