Чёрный пёс

— Да все так же, — ответил за Бена Сэм и поднес стакан к губам.

— Что? — не понял его Бен.

— У вас же появились подозреваемые, — развил свою мысль Били. — Теперь вы их будете допрашивать. Яркие лампы, хороший и плохой полицейские… Попытаетесь вымотать их своими вопросами.

— По нынешним временам это невозможно, — покачал головой Купер. — Правила изменились. У подозреваемых теперь появились права.

— Права?

— Если у нас нет достаточных оснований для задержания, нам приходится их отпускать.

— А у вас нет? Ну, этих самых оснований? — уточнил Уилфорд.

— Их недостаточно, — вздохнул полицейский. — Если говорить о чем-то серьезном.

— Стыдно… — протянул Каттс.

— Это очень расхолаживает, — признался Бен. — Иногда появляется желание послать все к черту.

В течение этого разговора Гарри сидел молча. Он не отрывал глаз от лица Купера, когда тот говорил, следя за движениями его губ и стараясь уловить в его словах скрытый смысл.

— Мы с этими свиньями не виноваты, парень, — оправдывался тем временем Уилфорд.

— Да знаю я, — кивнул детектив.

— У тебя что, проблемы из-за этого? — спросил Каттс.

— Какое-то время я буду не самым популярным полицейским в участке, — пожал плечами Купер.

— Мы в этом не виноваты, — эхом отозвался Сэм. — Мы же говорили тебе о крови и костях.

— Если они не слишком большие, то вполне могут сгнить в компостной куче. А иначе приходится платить за то, что их у тебя заберут, — добавил Уилфорд.

— А зачем платить, если можно избавиться от них естественным способом? — продолжил его мысль Били.

— Наверное, вы еще не успели откормить их на убой, — заметил Бен.

— Нет, нет, и близко не было. Продать их было невозможно.

— Удивительное дело с этими свиньями, — сказал Каттс. — Их кожа здорово похожа на нашу.

— Эти твои полицейские дружки здорово напряглись, — отметил Сэм, стараясь улыбнуться.

— Подумали, что нашли новый труп. Или два, — согласился Купер. — На какое-то время.

— Черт, та докторша была не очень довольна, когда добралась до нас, — все-таки выдавил из себя улыбку Били.

— Патологоанатом, — поправил его полицейский. — Не надо было ее вообще вызывать.

— Никогда не слышал, чтобы так ругались, — произнес Уилфорд.

— Особенно врачи, — поддержал его Сэм.

— Особенно женщины, — усмехнулся Бен.

— А ты знаешь, что они могут обгорать на солнце, как и мы? — спросил Каттс. — Я имею в виду свиней. Их нельзя оставлять на солнце. И эти две все время находились в загоне, а не на солнце. Поэтому и кожа у них была такая чистая.

— И белая, — поддакнул Били.

— Ну да. Они же были из породы средних белых. Некоторые предпочитают старые породы, но средние белые быстрее набирают вес.

Купер закрыл глаза и почувствовал, что потерял нить разговора. Он почему-то вспомнил о скользкой рыбе, которую в детстве пытался руками поймать в ручьях вокруг Идендейла. Бен знал, что рыба в них есть — она стояла в тенистых заводях, — и иногда ему почти удавалось схватить ее руками. Но всего несколько движений — и рыба каждый раз выскакивала из его пальцев. Бен внезапно ощутил себя совершенно опустошенным и задался вопросом: чего вообще он хотел достичь, появившись здесь сегодня вечером? Он явно попал не туда. Но в то же время полицейский не знал, где ему надо быть в это время.

Допив кружку, он устало поднялся.

— Уже уходишь? — спросил Сэм. — Наша компания тебе не подходит?

— Я просто теряю с вами время, — ответил Бен, направляясь к двери.

На улице стоял теплый, ясный вечер. На мгновение детектив остановился, вдыхая неподвижный воздух и глядя на Вороний склон, нависший над деревней. И тут он вспомнил, что есть одно место, где он всегда чувствует себя как дома.

Дверь паба была открыта для вентиляции. Купер не услышал, как кто-то подошел и встал у него за спиной, но узнал медленный голос, зазвучавший у него в ушах:

— Если ты будешь задавать правильные вопросы, то сможешь узнать то, что тебе нужно.

— Неужели? А я вот в этом совсем не уверен, мистер Дикинсон. В настоящий момент все мои усилия выглядят тщетными, — ответил полицейский.

— Сыт по горло? — внезапно с пониманием посмотрел на него Гарри.

— Можно и так сказать.

— Понятно. Боюсь, что тебя укусил черный пес, паренек.

— Что?

— Мы так обычно говорили детям, когда они дулись или злились. «Тебя укусил черный пес», — говорили мы. Мне кажется, что с тобой происходит именно это.

Дулись? Бена целую вечность никто не обвинял в том, что он дуется. Как будто он был каким-то неуравновешенным подростком!

— Да, я где-то это уже слышал, спасибо, — кивнул он.

— Да не за что, парень.