Чёрный прах

— Что ты имеешь в виду, говоря, что он не справляется? — спросила я. — В каком плане? Что это значит?

Ник вздохнул. Я буквально чувствовала, как он жалеет, что вообще что-то сказал.

— Он просто… ну ты знаешь. Блэк. Только более нестабильный. Не знай я лучше, я бы подумал, что он в депрессии.

Слушая моё молчание, я почувствовала, как он пытается смягчить свои же слова.

— Слушай, в чем бы ни была его проблема, он начинает показывать слишком много. Даже больше, чем в Нью-Йорке. Настолько, что Декс и Кико начинают беспокоиться. Они звонили мне в разное время, спрашивали, что мне известно о вас двоих. Они оба говорили, что он не спит. Что он приходит в офис в странные часы, проводит тренировочные сессии в странные часы, орёт на людей и увольняет их безо всякого повода. Он ссорится с клиентами. Пьёт слишком много… ну ты понимаешь. Наорал на нескольких репортёров. Ты должна была видеть это в новостях…

— Нет, — холодно перебила я. — Я избегала новостей, Ник.

— Ну, там ничего серьёзного. Просто это заметно, как я и сказал. Он сейчас не совсем стабилен, и он заводится с пол-оборота. В некотором смысле это пробуждает его, ну ты понимаешь, более необычные качества, — он помедлил, и я буквально видела, как он пожимает плечами. — Я подумал, что безопаснее будет ему убраться из города на какое-то время. Подальше от… ты понимаешь… обычных людей.

Кивнув, я снова выдохнула, заставив себя расслабиться.

— Это логично, — признала я.

— И ещё тот парень в Нью-Мехико, тесть Красного, он старый друг Блэка. Это он захотел присутствия Блэка там. Он выследил Блэка, не я… полагаю, он увидел его в новостях или типа того. Красный позвонил мне только тогда, когда понял, что я его знаю.

Продолжая небрежным тоном, Ник добавил:

— Я подумал, что ему это может пойти на пользу. Провести время с другом, понимаешь? Старик, кажется, искренне рад будущей встрече с Блэком… говорил о нем только тёплые вещи. Рассказывал, как близки они были во Вьетнаме, как Блэк не раз спасал ему жизнь. Я подумал, что ему это пойдёт на пользу, понимаешь? Дать ему того, с кем он может поговорить? Я мало что сказал… о тебе, имею в виду.

— Но ты что-то

сказал? — уточнила я, снова невольно раздражаясь.

Ник вздохнул.

— Мири, я пытался помочь Блэку. Я не уверен, скажет ли он этому парню вообще хоть что-то, если его не подтолкнуть, так что да, когда он спросил, как у Блэка дела, я ввёл его в курс дела, сказав, что у него проблемы с браком. Дело не в тебе. Дело в Блэке. И нравится тебе или нет, это ты заставила меня подружиться с этим сукиным сыном…

Я подняла руку, уже качая головой.

— Забудь, Ник, — сказала я. — Я понимаю. И ты прав. В этом есть смысл, — поколебавшись, я прикусила губу. — Спасибо, — натянуто добавила я. — Это добрый поступок с твоей стороны.

Между нами повисло очередное молчание.

Затем Ник на том конце линии улыбнулся.

— Думаю, Энджел тоже по тебе скучает. Она буквально завизжала, когда я сказал ей, что завтра ты будешь в Альбукерке.

Я фыркнула, не сумев сдержать улыбку.

— Энджел? Визжала? — переспросила я.

— Я буду отрицать, если ты скажешь ей, что я так сказал… но да. Они с Ковбоем встретят тебя в аэропорту. Я уже сообщил ей номер твоего рейса и время прибытия, — последовала пауза, во время которой он, скорее всего, сверялся с наручными часами. — К слову говоря. Разве у тебя не скоро посадка?

Я взглянула на Чарльза.

Поймав мой взгляд, он постучал по своим наручным часам, кивком головы показывая мне следовать за ним к выходу на посадку. Он стоял прямо возле одной из движущихся дорожек, явно пытаясь дать мне немного уединения, пока я не закончу говорить по телефону.

— Да, — я вздохнула, кивая Чарльзу и поправляя сумку на плече. Телефон я прижала ухом перед тем, как схватить свою ручную кладь и потащить в его сторону. — Мы сейчас туда направляемся.

— Мы?

— Чарльз преодолеет первый отрезок пути со мной. До Сан-Франциско. Там он пересядет на чартерный рейс до Нью-Йорка. Потом в Европу.

— А. Понятно, — Ник помедлил, затем его голос зазвучал серьёзно. — Не беспокойся, Мири. Серьёзно. У меня такое чувство, что Блэк будет идеальным паинькой, — подавив смешок, как будто обдумав собственные слова, он добавил: — Честно? Подозреваю, что он к тебе и не приблизится. Пока ты прямым текстом не скажешь ему, что разрешаешь… или пока он не перепьёт и не утратит контроль.

Я фыркнула, закатывая глаза.

В моем фырканье звучало куда меньше юмора.

Поймав любопытный взгляд от моего дяди, я постаралась игнорировать интерес в его глазах.

Судя по выражению его лица, Чарльз Андрей Васильев — как гласил его русский паспорт, так же известный как «Счастливчик Люцифер», как его знали в большинстве кругов разведки, а также в многочисленных синдикатах организованной преступности на нескольких континентах — явно уловил хотя бы часть того, о чем говорили мы с Ником.