Чёрный Скорпион

О том, что он здесь, я догадался только по еле слышному щелчку входного замка. Потом — несколько почти бесшумных шагов, — и вот кладовка уже у него за спиной. Он не сразу огляделся по сторонам, возможно, потому, что слабый свет в большой гостиной отвлек его, заставив сосредоточить внимание на том, что впереди, а не сзади.

Но впереди-то никого не было. А сзади был я, и "макаров" с глушителем (мне было из чего выбирать, арсенал за эти дни в доме скопился приличный) уже пристально глядел в его круглый затылок.

Я шагнул в коридор и тихо сказал:

— Привет.

Он даже не дёрнулся, только весь напрягся как пружина, и я поспешно предупредил:

— Без глупостей.

Он усмехнулся:

— Ну ясен хрен. А повернуться-то хоть можно?

— Пока не стоит, — вздохнул я. — Попозже, если будешь хорошо себя вести.

Он пожал плечами:

— Ладно. Говори.

— А что говорить?! — удивился я. — Сам всё разумеешь, не маленький. И я не маленький. Ну а раз оба мы не маленькие… Слушай, мне уже всё понятно, кроме одного. Почему?

Теперь он даже не усмехнулся, а по-настоящему рассмеялся:

— Ты осёл или прикидываешься?

— Считай, что осёл. Итак?

— Итак — камушек, брат, камушек. Что же еще?

Вообще-то я ожидал именно такого ответа, однако пока не все концы тут сходились, и я скомандовал:

— Топай вперед. Грабли за голову.

Он не стал ни переспрашивать, ни уточнять. Поднял руки и медленно двинулся по коридору. Шагнув через порог зала, остановился:

— Дальше?

— На стул, — подсказал я. Посреди комнаты уже стоял приготовленный заранее стул. — Теперь поворачивайся.

Он сел. Руки все так же сцеплены на затылке (приятно иметь дело с профессионалами), лицо напряжено, однако без тени испуга или подобострастия. Маленькие, недобро прищуренные глаза, курносый нос, тонкие губы…

Я прикрыл дверь, продолжая целиться ему в лоб.

— Говори.

— А что говорить-то? Ну, узнал про алмаз, решил забрать себе. Думал, удастся его расколоть — скажет, где прячет… — Пару секунд помолчал. — Не сказал.

Я сузил глаза:

— Ты пытал Серого?

Он хмыкнул:

— Нет, по головке гладил! Но не раскололся, гад… Может, потому, что здорово бухой был, не соображал почти ни хрена.

Я скрипнул зубами.

— Ладно, а тебе-то кто шепнул про бриллиант?

Он удивился:

— Как кто?! Сам Серый и сказал за бутылкой.

— Точно?

— В натуре. Сидели мы с ним раз в кабаке…

— Слушай, — почти миролюбиво попросил я. — Только давай без брехни, а? Не мог он тебе ничего рассказать.

— Почему не мог?! — едва ли не обиделся мой собеседник.

Я разозлился:

— Да потому, что вы с ним не были знакомы! Уж что-что, а это мне известно: всю пенсию на телефон истратил, пол-Союза бывшего обзвонил, понял?

На этот раз он молчал долго. Потом вздохнул:

— Ну, коли так… Слушай, а как ты допёр, что я? По вот этой фиговине, да? — И слегка приподнял над головой руку, вытянув палец с печаткой в форме головы чёрта с высунутым острым язычком.

Я подтвердил:

— По этой по самой. Заметил на плече у Серого отметину, а после вспомнил, что встречал еще в те годы пару отморозков с пулей в голове и похожим приколом. Ну а когда увидел у тебя эту хрень…

Он вздохнул:

— Значит, ты еще вон когда догадался. А потом, выходит, нарочно меня на пса этого натравил?

Я не стал отрицать.

— Ага, нарочно. Как его, следственный эксперимент.

— Ясно, — нахмурился он. — Что ж получается: не ты осёл, а я?

Его утешение не входило в мои планы.

— Получается.

Он зло выругался:

— Вот гадство!.. И ведь это, понимаешь, не всегда! Но иной раз как клинит в башке. Круги перед глазами, в мозгах туман, сам не знаешь, что творишь. А очухаешься — ё-моё!.. понаворочал…

— Понаворочал, — согласился я. — Только теперь не с тем, с кем можно. Усекаешь?

— Уже усёк, — невесело усмехнулся он и опять помрачнел: — Мне крышка?

Я пожал плечами:

— Да нет, зачем же.

— Что-о? — Глаза его округлились. — Хочешь сказать…

— Хочу, — перебил я, — и скажу, что мне твоя смерть ничего не даст, только дополнительные осложнения. А у меня… У меня сегодня последняя ночь в этом городе. И в этом доме. Чуешь, что имею в виду?

Он хрюкнул:

— Еще бы!

— Вот-вот, — кивнул я. — И эту последнюю ночь я совершенно не собираюсь тратить на всякие ненужные хлопоты. Делить нам с тобой нечего, а Серого не воскресишь. Ты не узнал, где алмаз, я — тоже. (На понт тебя брал, чтоб высунулся.) Думаю, этого не узнает уже никто, в том числе и твой заказчик.

— Чево-о?.. — Он беспокойно заерзал на стуле и вдруг: — Ой! — вскочил, держась обеими руками за задницу. — Твою мать! Что это?! — Стоял и изумленно рассматривал маленький металлический предмет.

— Что? — удивился и я. — А-а, это… Слушай, по-моему, самая обыкновенная канцелярская кнопка.

Он швырнул ее на пол:

— Всё играешься!

— Школьная привычка, — подмигнул я. — Ладно, так что там насчет заказчика? Просто я тут, понимаешь, на досуге пораскинул мозгами, и кажется… А впрочем, хорош! Забито и заплевано. Иди.

— Куда? — не понял он.

— На…! Или домой. Только уж не обессудь: провожу. Ты на колесах?

— Ну да.

— Вот прямо до тачки и дойдем. Небось далеко ее оставил? — Я пошевелил пистолетом в направлении двери. — Без фокусов. Двигай.

Во двор мы вышли молча. Он впереди, я — в нескольких шагах следом.