Чёрный Скорпион

— Ничего. — Я упрямо насупился. — Отпустите, ребята, девушку. Вы же знаете, она тут ни при чем.

Мозгляк покачал головой:

— При чем — ни при чем, плевать, верно, Жора? Она останется.

Бледное лицо Аллы исказила гримаса отчаяния, а у меня в горле вдруг образовался огромный сухой комок, который я с трудом проглотил.

— Послушай, мальчик, — хрипло проговорил я. — Ну за каким вам вешать на себя еще и это? Она оказалась в доме случайно и не имеет к нашим делам отношения. — Помолчал и, облизнув пересохшие губы, добавил: — Очень прошу тебя, Гена: пожалуйста, разреши девушке уйти.

Однако Гена только повернулся к гиганту и шутовски развел руками:

— Слыхал, Жор? Убийца твоего брата просит нас быть милосердными…

— Да не убивал я никого! — перебил я. — И вообще, не пойму, о чем речь!

Гена продолжал улыбаться:

— Видал? Он, оказывается, все еще не понимает!

Громила яростно скрипнул зубами и рыкнул что-то нечленораздельное.

— Правильно, Жора, — кивнул напарник. — Дойдет очередь до него — поймет. А давай-ка мы с тобой для начала позабавимся на его глазах с этой малышкой. Ты не против?

— Не против, — буркнул Жора. Я же едва не задохнулся от злобы.

Зверёк положил свободную руку на плечо Алле, которая, казалось, вот-вот потеряет сознание.

— Ну и ладушки! А между прочим, Жора, в этом доме имеется и еще кое-кто. Сами Маргарита Владимировна сладко почивают в своей спальне, так что дойдем и до нее. Не всё же этому гаду. (То есть, мне?)

— Но его-то пришьем? — настырно уточнил мордоворот.

— О-бя-за-тель-но… — сладко промурлыкал Гена и вдруг куснул дрожащую Аллу за мочку уха: — А ведь и тебя, мурзилка, тоже придется потом пристрелить, уж не обижайся, ладно? — Немного помолчал и добавил: — Хотя знаешь, после тех фокусов, которые мы тут с тобой понавытворяем, и самой вряд ли жить захочется. Не, ну ежели ты действительно порядочная девушка.

Я дёрнулся, но дуло револьвера опять глянуло мне в лоб:

— Остынь, кореш, не колотись! А вообще-то, Жора, может, и правда сперва пришибить его? Чтоб не мешал? Да и спокойнее — потихоньку, безо всякой спешки…

Ноги Аллы подкосились. Она вскрикнула и рухнула на пол.

Я до боли сжал кулаки и, понимая, что это уже последняя попытка выиграть хоть сколько-нибудь времени, процедил:

— Слушай, друг… Ни я, ни тем более девушка тут не при делах. И вообще — не врублюсь, с какой это стати вы именно сейчас на меня набросились?

Генка пожал плечами:

— А чего здесь врубаться? Просто твой покойный дружок говорил, что ты тоже алкаш.

Я обомлел:

— Что?! В каком смысле?

Он усмехнулся:

— Да в самом прямом. Потому и не все поначалу приняли тебя всерьез. Решили: покрутится, мол, туда-сюда — и назад домой. А ты, вишь, каким оказался!

Вот оно что…

Да, действительно, я уже говорил, что был и в моей жизни непростой период, о чем Серый прекрасно знал. Ну да, они ждали запойного дуролома наподобие муженька Маргариты и наконец поняли, что ошиблись…

— Ладно, Зверёк, — услышал я сердитый бас и новую порцию матерщины из уст Жоры. — Хорэ трепаться, давай его кончать…

Копец, невесело подумал я. Похоже, и правда финита ля комедиа. Но я-то, чёрт, хоть знал, в какие игры играю, а Алла? Что эти сволочи сделают с ней? А Маргарита?..

При мысли о спящей наверху и ни о чем не подозревающей Рите я едва не взвыл волком. Твою мать, и пока ни единого шанса — близко они не подходят, а чтобы добраться до…

И тут меня понесло. Знаете, бывает иной раз в жизни, когда начинаешь пороть такое…

— Эй! — отчаянно заорал я верзиле. — Погоди! Я обязательно должен сказать тебе две вещи. Первая — если сейчас же не угомонишься, предупреждаю: I will speak daggers1.

Жора выпучил глаза:

— Чево?!

— Ничево! И второе: если ты уверен, что я имею отношение к смерти твоего брата…Эх-х, да я б за брата — голыми руками! Мужик ты или не мужик?!

С р а б о т а л о…

Едрёна вошь — сработало! Невзирая на предостерегающий возглас Зверька, Жора бросился на меня как боевой слон, и его кулак пушечным ядром врезался в мой череп.

В принципе, я мог увернуться, но тогда мизансцена потеряла бы ореол достоверности. А так все получилось прекрасно: я с грохотом полетел со стула, свернулся клубочком как малое беззащитное дитя, а когда "развернулся" — все было о" кей и в каждой руке по ножу, первый из которых уже через секунду претенциозно торчал из правого бока Жоры.

Но я не стал дожидаться, пока Жора всей тушей завалится на меня, и, поднырнув под его локоть, заметался из стороны в сторону: мне ведь надо было еще что-то делать и со своим другим "кинжалом".

Рука Зверька с револьвером бестолково замельтешила в воздухе — и бессильно обвисла: рукоятка второго, острого как бритва ножа торчала из его правого плеча. Потом раздался тихий стук: это упал на ковер револьвер. Рожа подонка перекосилась от боли, однако реакция у него оказалась неплохая: схватив здоровой рукой сидящую на полу белую как мел Аллу, он рывком приподнял ее и толкнул мне под ноги, а сам выскочил в коридор. Я невольно задержался, а когда, уложив девушку на диван, выбежал наконец на крыльцо, Гены и след простыл. Слинял, чучело, с моим ножом…