Чёрный Свет

— Знаешь, вот летел я сегодня по городу, совсем недавно, часа ещё не прошло, — начал говорить я, — как ни с того, ни с сего, на меня решили подло напасть три самых известных супергероя Соединённых Штатов Америки — Легенда, Эйдолон и Александрия. Подло напав на меня, они, в конце концов, получили от меня адекватную ответную реакцию, но представь моё возмущение в тот момент, когда я понял, что все трое они сумели уйти, сбежать от меня! — Повысил я голос. — А я при этом, никого из них даже не убил… — Уже более спокойно договорил я. — И вот у меня такой вопрос — вы к этому причастны? Не конкретно вы, а протекторат, в общем?

Вокруг молчали все, лишь судорожно направляя на меня оружие, я же, всё больше улыбаясь, начал изменять своё тело. Жгуты биомассы стали ползти по мне, изменяя мою физиологию, снова покрывая меня биобронёй.

— Конечно причастны, — сказал я, уже полностью покрывшись бронёй, даже мой рот изменился, отчего теперь я говорил, скорее, не ртом, а огромной и зубастой пастью, — ведь они, Первые среди героев протектората. Если они напали на меня, значит на меня напал протекторат. Значит, он готов к тому, что последует за этим, не так ли? — Спросил я у двух кейпов передо мной.

— Что последует? — Спросила в этот раз Мисс Ополчение, пока Оружейник с кем-то связывался через свой костюм.

— Война.

Больше не желая тратить времени, и так уже потратил его изрядно, я телепортировался за спину Мисс Ополчения, чтобы одним движением пробить её тело когтями и снова телепортироваться на крышу, на которой я стоял несколько минут назад.

Захлёбываясь кровью из-за пробитых когтями лёгких и желудка, женщина, тем не менее, попыталась атаковать меня, создав из сгустка энергии что-то, что я узнал, как взрывчатку С4 в одной руке и детонатор в другой. В ответ, телекинетическое поле, на котором я хорошенько сконцентрировался, окружило обе руки супергероини в виде сферы, а в следующую секунду взрывчатка в одной из её рук взорвалась, разнося ту в кашу, но не выходя за границы телекинетической сферы.

— ААААА! — Кричала от боли героиня.

— Меня так просто не взять, — сказал я и моя биомасса стала проникать в её тело через когти, распространяясь по её телу, трансформируя её клетки, её плоть, поглощая её. В конце концов, я добрался до её мозга, став особо тщательно и аккуратно поглощать его, подбираясь к её шарду и вместе с тем просеивая её память, знания, навыки, способности и так далее. В последнюю очередь я добрался и до шарда, точнее до ретранслятора информации от него.

В тоже время за край крыши зацепился крюк и через несколько секунд сюда добрался Оружейник — видимо, понял где я, когда прозвучал крик уже мертвой женщины, ведь сферы блокировали звук взрыва, отчего ни одна вибрация изнутри не выбралась наружу.

Последние клетки мозга оказались поглощены, когда я заканчивал поглощение информационного ретранслятора шарда. Точнее, это не я закончил данный процесс, а он оборвал информационный канал, но я получил информацию о силах героини, о том, как они работают, узнал так же и о том, чем изначально являлась данная технология, до того, как эти пришельцы адаптировали её для использования в виде суперспособности, как та была устроена и как работала, принципы её устройства, законы, по которым она работает, подцепил я так же и немного информации о самом виде этих шардов, ещё больше дополняя информацию, которая мне о них известна. И хоть информации было очень много, мне было очень жаль, что шард просто оборвал канал, когда понял, что тут что-то не так. Я бы не отказался от ещё большего.

"Впрочем, — подумал я, отводя голову чуть назад, уворачиваясь от лезвия алебарды, вместо лезвия которого была дуга плазмы, — есть ведь ещё один, да ещё и мой самый любимый — Технарь!"

Уже поглотив Мисс Ополчение, я легко стал уворачиваться ото всех атак одного из самых известных технарей.

— Знаешь, Колин, а ведь Ханна была одной из немногих, кто относился к тебе по настоящему хорошо. Она понимала, что то, что ты стал кейпом, было чем-то очень неприятным, чем-то шокирующим, ведь и сама испытала подобное, однако как же жаль, что она так и не смогла отдать тебе дань уважения, как такому хорошему соратнику, — сказал я, улыбаясь, пытаясь спровоцировать его, и я чувствовал, как у меня это получается, я чувствовал его эмоции, чувствовал, как гнев раскрывается в нем, словно бутон цветка с утра, при свете Солнца.