Чёрный Свет

— И что случится, если Тейлор не станет? Прости за вопрос, я не хотела сказать ничего такого… — тут же подняла руки Лиза, предупреждая негативные реакции с моей стороны.

— Не волнуйся, я не собираюсь убивать тебя только за такие вопросы. Вот за действия — да. Но не за вопросы. А что до твоего вопроса — не стоит рассуждать на эту тему. Ничего хорошего для этого мира не будет, просто поверь мне.

Лиза кивнула и ничего не говоря, вышла с кухни, где мы говорили, а я стоял и всё так же смотрел в ту сторону, где стояла Лиза.

А действительно, что произойдёт, если Тейлор не станет? Я прекрасно осознаю, что все смертны и нет никого, кто мог бы жить вечно. Даже я, рано или поздно, нарвусь на кого-то, кто убьёт меня или просто устану жить. Но Тейлор… пока она не проживёт хорошую жизнь, я не смирюсь с мыслью о её смерти. Как бы там не было, я действительно привязался к этой девочке. Она не самая красивая, не самая интересная личность, она… она не самая-самая. Она такая, какая она есть. Но я к ней привязался. И с каждым днём эта привязанность крепнет всё сильнее. И с каждым днём я понимаю её всё лучше. И я совершенно не хочу избавляться от этой связи — она мне нравится. Мне нравится это чувство. Тейлор ещё не прожила достаточно, чтобы познать жизнь. Она не готова умирать, пусть я и знаю, что смерть — не конец.

Так что же будет, если Тейлор убьют? Ведь от болезни или старости она не умрёт — я не позволю, пока она не будет готова. Это сложно объяснить. Но если её насильно отправят в мир иной и я не смогу вернуть её к жизни… что же будет…

На несколько секунд в разуме образовалась пустота, а потом я полностью осознал, что произойдёт в этом случае.

Апокалипсис.

Неизбежный. Неотвратимый. Бесстрастный.

Этот мир умрёт.

Скажете, что это жестоко? Что это бессмысленно? Что большая часть людей будет невиновна в этом?

А мне-то, что с того. Я даже не человек. Я вирус. Напротив, распространение, размножение, захват — это моя природа и суть. Таков я есть. Другое дело, что до сих пор, и в прошлом мире, и в этом, я себя сдерживаю, не даю себе выйти за рамки, что были мною же установлены. Но в описанном мной варианте у меня не будет нужды это делать. В прошлом мире была Дана. Тут есть Тейлор. Но если её не будет… некому будет сдерживать эти рамки просто фактом своего бытия, своим существованием.

Интересно, Дана понимала и осознавала всё это, когда взяла с меня обещание? Если да, то не могу не признать, что любимая сестричка явно умнее своего братца.

Глава 22

— Игра, говоришь? — сказал я и посмотрел в верхнюю часть лобового стекла фургона, по которому били капли дождя, а вплотную со мной сидела Тейлор.

Мы медленно продвигались по дороге в потоке машин, звук дождя перебивал все остальные звуки и внутри было почти что тихо. Может из-за этого Тейлор заговорила? Чтобы прервать тишину? Вполне может быть. Да и тема интересная — почему не раскрывают личности пойманных преступников? И Лиза привела неожиданное сравнение с игрой в "Казаки-Разбойники".

— Что-то не очень это похоже на детскую игру, — сказала Тейлор после меня.

— Почему же? Как по мне, так очень даже. Взрослые бегают в разнообразных и, порой, нелепых костюмах. Они придумывают такие же прозвища себе. Это нелепо. Они это знают. И мы это знаем. Хотя никто не говорит об этом вслух. Есть такие, как мы — одеваем костюм и отрываемся по полной. Не важно, есть у нас задание или нет. Есть психи. Прости Алекс, но это как раз про тебя.

— Да ладно тебе, не парься. Чего бы плохого ты обо мне ни подумала… все ещё хуже. Но в отличии от остальных психов, я на вашей стороне, не так ли? — ответил я.

— Да, действительно. Впрочем, есть ещё и третья категория — монстры. Чудовища. Те, кого уже с трудом можно назвать людьми, или вообще нельзя. Бойня номер Девять. Нилбог… — сказала Лиза и покосилась на меня.

— Губители, — дополнила Тейлор.

— А почему меня не отнести к этой категории? — спросил я у неё, наклонив голову.

— Потому что ты ещё не настолько страшен для общественности, хотя как по мне, ты имеешь полное право быть среди них. Без обид, Алекс.

— Да какие уж тут обиды. На правду не обижаются, — небрежно махнул я рукой.

— Но ты должна понимать, что девять из десяти тех, кто одевают костюмы, относятся к первой категории. Взрослые и дети отыгрывают в полный контакт роль полицейских и разбойников, используя при этом до усрачки нелепые способности. И любая команда героев, в глазах общественности, это словно спортивная команда. Общественность и СМИ поддерживают её. Превозносят. Не говорить же о многочисленных проблемах мира, типа водного кризиса или войнах. Но что толку от команды, если у неё не будут соперников?

— Которыми выступают злодеи. Большинство из них. Действительно, с какой стороны не посмотри, а теперь эта ситуация выглядит именно так, как ты её описала. Злодеи, в большинстве своём, не вредят общественности, почти нет жертв, материальные проблемы компенсируются кучей других источников, появляющихся из-за нас. Злодеи почти выгодны.