Чёрный центурион

Поговорив с девушкой около двух часов, понял, что ВИ не такая и скотина, он не только повесил мне на шею детей, он и дал мне очень умелую, послушную и в меру умную помощницу – Ларсу. Не проведи она три года в облике старушки, такую девушку давно бы кто-то увел под венец. С этим вопросом, кстати, возможно, в течение полугода мне придется столкнуться. Пусть у Ларсы нет приданого, но она красавица, и характер у нее просто золотой, мне надо прокачать уровни, хотя бы для того, чтобы не дать ее украсть или насильно повести к алтарю. В эти полгода она мне самому пригодится! Нет, не как сексуальный объект, чур меня, чур, сексом с НИПами заниматься, а вот как хозяйка дома и присматривающая за детьми – цены ей не было.

Поговорив с девушкой, позвал детей. Точнее, я с ними разговаривал не со всеми сразу, а по одному, только чтобы не пугать их, попросил Ларсу при этих разговорах присутствовать. Это, кажется, было правильным шагом с моей стороны, детки, конечно, нервничали, но девушка брала их за руку, и они сразу же успокаивались. Дети были разные, у каждого свой характер, свои желания. Но объединяло их то, что они очень, очень хотели быть семьей, даже самая младшая из них – Елама. Все они мне сразу же говорили, что умеют: кто готовить, кто грибы собирать, кто пасти и даже доить коз. Конечно, все эти навыки у них были в зачаточном состоянии, но с огромным облегчением я понял: вытирать сопли, носиться за ними и постоянно приглядывать мне не придется.

Пока общался с ними, думал о том, как мне себя вести. Окружить заботой, а не подумает ли ВИ, что я навязчив, что у меня мания «родителя», это так же плохо, как показать свое равнодушие, если не хуже. Ни то, ни другое – не выход. Нужно было выбрать какую-то линию поведения, пролегающую между этими крайностями. Вот как бы поступил в такой ситуации настоящий Стефан Грог, отставной сержант пятого пограничного? Сидел бы дома и вел хозяйство? Возможно, и так, а может, поручив дом Ларсе, сам бы отправился на заработки? Оба эти варианта имели как свои плюсы, так и минусы, думаю, что сейчас не стоит выбирать из них, время само подскажет, какой будет более правильным.

Затем, познакомившись со своим новым родом, вытребовал у Норона бритву и ушел к колодцу. Гордей от чего-то поплелся за мной. Проводя отточенным лезвием по шее, думал, что хорошо, что здесь виртуальность, вот бреюсь даже без мыла, а выходит очень чисто и без какого-либо раздражения кожи.

– Хороший ты человек, Стефан, – неожиданно произнес староста Озерной. – И на Ларсу правильно смотришь, без глаз масляных, и с детками добр.

Чуть не порезался. Это меня только что назвали «хорошим человеком»? Вроде лет семь такое никому даже в голову не приходило, меня так охарактеризовать. Неужели у меня получается водить неподкупный и не ошибающийся ВИ за нос? Хорошо, если так, значит, у меня и правда есть шанс, надо только держать себя в руках и держать свое истинное «я» как можно глубже внутри.

– Я не помню… – Бриться, смотрясь при этом в отражение воды в ведре, – занятие не из легких. – Хороший я или плохой. Не помню, Гордей, просто не помню, – специально повторил несколько раз это «не помню», чтобы Норон ни на миг не забывал, что я «контуженый».

– Не важно, что ты помнишь… Главное, как ты себя ведешь, поверь мне, старику, я же вижу. – Тоже мне, философ-наблюдатель из глухого леса нашелся, но переубеждать его мне не с руки.

Просто пожал плечами и продолжил свое занятие, надо было подравнять скулы. А еще лучше было бы что-то сделать с этой глупой прической. Но ножниц не было, да и сам я не парикмахер. Может голову побрить, вообще налысо? Всяко не так убого будет смотреться, как эта прическа под горшок? Но взвесив эту мысль, от нее отказался: кто знает, как на такое отреагируют дети?

– Помоги челку обрезать. – Ну мочи никакой нет, на глаза лезут эти волосы уже. Как я и думал, эта просьба не показалась Гордею странной.

Норон кряхтя подобрал какую-то дощечку, положил мне ее на лоб, а уже на нее волосы и в одно движение меня «подстриг». Даже смотреть не хочу, что получилось, волосы в глаза не лезут – и это главное.

– Ты только чуб на голом черепе не отпусти, как это на востоке принято, – усмехнулся Гордей скептически, видимо, оценив результаты своей работы. – А то дети испугаются. Лучше попроси у Ларсы повязку.

Послушав совета старосты, так и сделал. Только вот вместо повязки получил что-то очень похожее на бандану цвета хаки из крапивной, очень жесткой ткани. Повязал, как привык, не став ее сворачивать и делать из нее что-то вроде повязки, а так и повязал как бандану. Эти отточенные и вполне для меня естественные движения привлекли внимание Гордея.

– Не простым ты сержантом был, Стефан.

– Почему ты так решил? – Я наконец-то завершил бритье, в следующий раз это уже не займет столько времени.

– Повязки такие, больно ловко ты ее надел, привычно так, будто каждый день носил такое.

– Ты меня сейчас бабой назвал? – Платки же вроде женщины носят, так что на всякий случай сделал вид, что оскорбился.