Чёрный всадник

— И Кучук-бей, и мой воспитанник Чора, и Варвара-ханум, да будут благословенны их дни, не ошибались, когда так говорили… Но чем объяснить, что эта дивчина-гяурка узнала вас и обрадовалась, как братьям? А?

— Потому что мы и есть её братья.

— Вот видишь!

— Но это вовсе не означает, что тебе надо нападать на нас…

Рослые юноши — а их было с добрый десяток — молча слушали разговор деда с чужеземцем, готовые в любую минуту пустить в ход короткие буджакские кинжалы.

— Я должен охранить себя и свою семью от беды, гяур!

— Какая тут беда? Нас всего двое, и мы приехали, чтоб повидаться с сестрой… Вот разрешение от Кучук-бея и Чоры. — Арсен достал ярлык.

Ямгурчи, увидев кусок пергамента с чёрными стрелами, тут же отпустил руку, держащую ятаган.

— Тамга[71] Кучук-бея! — вырвалось у него. — Почему ты сразу не показал её, неверный?

— Не успел…

— Прости. Я не знал, что у тебя есть ярлык мурзы, — миролюбиво произнёс старик и прикрикнул на своих: — Прочь отсюда и запрячьте свои ножи!

Домочадцы Ямгурчи проворно отбежали в сторону, сбились в кучу и продолжали рассматривать иноземцев.

— Незачем просить прощения, Ямгурчи-ага. Ты поступил так, как сделал бы каждый на твоём месте, — успокоил старика Арсен. — Мы не обижаемся на тебя… А вот если дашь нам напиться, будем благодарны.

Стёха метнулась было к юрте, но Арсен успел придержать её за руку и шепнул:

— Будь возле нас…

Ямгурчи приказал:

— Принесите гостям воды! Да холодной… А вы, — напустился на женщин и детей, — прочь отсюда!

Майдан перед юртами опустел. Только любопытные подростки, поблёскивая чёрными глазами, толпились поодаль.

Вдруг один из них вскрикнул:

— Смотрите! Смотрите! Кто-то ещё скачет сюда!.. — И показал поверх голов.

Все повернулись в том направлении, куда указывал паренёк. На противоположной стороне долины, примерно в двух-трех верстах от улуса, показался конный отряд.

Кто бы это мог быть? Арсен взглянул на Романа. Чора? Тот утвердительно кивнул. Безусловно, Чора! Это он, узнав, что исчезли два казака, причём один из них — брат Стёхи, не мог не сообразить, куда они отправились, и помчался в погоню… Надо немедленно спасаться бегством!

Раздумывать некогда! Дорога каждая минута!

Воспользовавшись тем, что все, и Ямгурчи в том числе, забыли о них, пытаясь рассмотреть, кто приближается, Арсен подхватил Стёху и посадил в седло на запасного коня. В следующий миг оба казака оказались в сёдлах и стегнули коней.

— Стой! Куда? — завопил Ямгурчи. — Проклятье!.. Держите их!

Но было поздно. Кони вздыбились, вскачь вынесли всадников со двора. Подростки, чтоб не попасть под копыта, бросились врассыпную…

9

Арсен и Роман понимали: удачный побег в чужой стране — дело неимоверно трудное, особенно когда преследователи гонятся буквально по пятам. Тогда ты все время у них на виду. Малейшая задержка, глупая случайность — и все пропало! Сразу же попадёшь врагу в лапы… Но с самого начала иного выхода не было. Если поспешное бегство из улуса давало хоть какую-то надежду на спасение, то перспектива оказаться в руках Чоры не предвещала ничего хорошего. Распалённый, разъярённый молодой мурза мог натворить много зла — беспощадно расправиться с ними, а Стёху оставить у себя навсегда. Поэтому Арсен нисколько не сомневался в необходимости продолжать бегство. Главное, чтобы выдержали кони. Не остановило бы их какое нибудь непредвиденное препятствие. Надо суметь с ходу перебраться через Днестр!

Эти мысли все больше тревожили Арсена, когда усталые кони стали замедлять бег и нужно было им дать хотя бы небольшой отдых. Преследователям, видимо, тоже приходилось не легче они мчались во весь опор от самого Аккермана, стараясь перехватить казаков, и их лошади были утомлены до предела.

Звенигора держался Каушанского шляха, который вёл на Бендеры. Это была ближайшая, самая проторённая дорога. Чора, который, безусловно, знал здешние места лучше, чем беглецы, не мог обогнать их какими-то известными ему более прямыми тропинками.

Каушанский шлях был хорошо известен и Арсену, он не раз ездил по нему вместе с Хачиком, другом юношеских лет, и его отцом, варпетом[72] Кероненцем, в Турцию.

Таким образом, те и другие всадники оказались в равных условиях. К тому же Арсен решил применить хитрость, на что он был большой мастак, как и каждый запорожец. Возникший у него замысел мог быть осуществлён лишь на оживлённой дороге, где обычно встречается много людей и военных отрядов.

Боялся Арсен за сестру — выдержит ли она такую сумасшедшую скачку? Но Стёха, припав к луке седла и вцепившись в неё руками, ни на шаг не отставала от казаков, порою даже опережала их на своём быстроногом жеребце.

Миновали Каушаны без приключений вихрем промчались по запылённой улице. Был как раз послеобеденный час, когда стояла нестерпимая жара и все живое либо попряталось в тени деревьев, либо укрылось под защиту прохладных глиняных стен и камышовых крыш. Только собаки пролаяли вслед да из-за глиняных оград выглянули черноволосые детские головки.