Чёрный всадник

Двор был просторный, со всех сторон, как принято у крымчаков, обнесённый саманными и каменными оградами. Большой дом тыльной стороной выходил в сад.

Арсену и Роману это было знакомо со времени похода в Крым. Но они все равно внимательно приглядывались ко всему, так как понимали, что теперь им придётся здесь, вероятно, без чьей-либо помощи преодолеть немало препятствий. Потому и примечали и потайные засовы на воротах, и калитку, ведущую в сад, и те места, где можно будет при необходимости спрятаться…

В сопровождении своих сейменов вышел Гази-бей. Это был подтянутый, крепко сложенный человек средних лет, с внимательными, немного раскосыми глазами.

— Я рад приветствовать посольство царя урусов, — поклонился он, приложив ко лбу правую руку. — Но я не могу произнести слова древнего обычая: «мой дом — ваш дом», потому что вам приют предоставлен в доме калги…

Тонкая улыбка промелькнула на смуглом лице бей. Это насторожило Арсена, который неотрывно следил за ним.

Стольнику Тяпкину не понравились слова бея.

— Разве, высокочтимый, нас не сегодня проводят в Бахчисарай? Мы хотим как можно скорее встретиться с ханом…

— Всему свой срок, — уклонился от прямого ответа бей. — Прошу вас в дом калги. Его хозяин, правда, сейчас отсутствует, но для вас помещение приготовлено…

И он направился к воротам.

Но в это время из сада со смехом и криком выскочили два черноволосых мальчугана, а за ними, догоняя их, выбежала красивая женщина в лёгкой шёлковой одежде. От быстрого бега лицо её пылало, а густая золотисто-русая коса рассыпалась за плечами.

Наткнувшись на чужеземцев, дети и женщина перестали смеяться и замерли в удивлении.

— Матка боска! — вскрикнула женщина, увидев перед собой Арсена Звенигору.

Вандзя?.. Арсен чуть было не бросился к бывшей жене Спыхальского, но вовремя сдержался.

Он предполагал, что Вандзя уже могла добраться до Крыма, и все же встреча была настолько неожиданной, что на какое-то мгновение он растерялся.

Все недоуменно смотрели на них. Гази-бей с явным подозрением стал присматриваться к статному красавцу казаку, и это привело в равновесие Арсена. Пристально глянув в перепуганные глаза Вандзи, словно приказывая молчать, он поклонился и сказал:

— Мы, кажется, напугали тебя, ханум? Милостиво просим извинить нас… Какие красивые мальчики!

Он догадался, что перед ним сыновья Гази-бея, и, чтобы доставить отцу удовольствие и тем самым перевести разговор в более безопасное русло, начал хвалить детей.

Лицо бея просияло.

— Это мои сыны, уважаемые гости, Али и Ахмет, — не без гордости сказал он. — А это моя жена — Ванда-ханум… Княгиня из Ляхистана!..

Арсен знал, что Ванда никакая не княгиня, и мысленно улыбнулся.

Все поклонились Ванде-ханум.

Подчиняясь строгому взгляду мужа, она схватила детей за руки и пошла к дому.

2

Из многочисленных строений калги для посольства было отведено не лучшее помещение. Гази-бей провёл их в конец сада и остановился перед высокой массивной каменной башней, которая граничила с его усадьбой.

Молодой сеймен открыл дверь.

— Что это означает? — воскликнул возмущённо Тяпкин. — Или калга намерен надолго запереть нас здесь, как это сделал перекопский бей, и держать на положении почётных узников? Когда мы, наконец, встретимся с ханом?

— Урус-бею незачем тревожиться, — заверил Гази-бей. — Придёт время — и он предстанет пред ясные очи нашего великого хана, да продлит аллах его годы!

Хуже всего было то, что посольство разделили. Каждому дали по комнатке, а Романа и Арсена, как младших и по возрасту, и по чину, поселили вместе наверху, под крышей.

Закрылась дверь, загремел засов. Казаки молча постояли, потом начали осматривать свою комнату.

Собственно, осматривать было нечего. Вокруг желтели голые ноздреватые стены, покрытые паутиной. Ни стола, ни лавки. Только в углу лежала постель — старая кошма, два таких же старых ковра да несколько бараньих шкур. На подоконнике узкого, как бойница, окна блестел свежевычищенный кувшин с водой.

— Да, кажется, наш посол оказался прав, — глухо произнёс Роман. — Из одной тюрьмы, в Перекопе, мы попали в другую — в Ак-Мечети… Интересно, почему хан тянет с переговорами?

— Поживём — увидим, — ответил Арсен, как бы советуя другу не ломать голову над тем, чего сейчас невозможно ни объяснить, ни понять. — Давай лучше рассмотрим, куда мы попали…

Он подошёл к окну. Отсюда открывался вид на пологую долину Салгира, в беспорядке застроенную низенькими мазанками, на высокие минареты мечети и майдан перед ней.

Но не это привлекло его внимание.

Прежде всего взгляд его устремился вниз, на сад и двор Гази-бея, отделявшийся от двора калги толстой каменной стеной. Двор бея был виден как на ладони. Вокруг кучерявился тенистый сад, тронутый осенней позолотой; в середине — приземистый длинный дом, крытый черепицей; за ним — хозяйственный двор, где теснились конюшни, крытые навесы, помещения для невольников и наймитов.

Неужели Златка и Стёха где-то здесь, совсем близко?

— Роман, глянь-ка сюда! Под этой крышей живёт человек, который завёз в неволю наших девчат. Или знает, где они.