Чёрный

– И вы меня простите, пожалуйста, ребят. Меня тоже какое-то безумие накрыло. Не хотела ничего ни видеть, ни слышать. Всё в душе пылало, и я лишь думала, как сделать так, чтобы ничего не чувствовать. Надеюсь, меня Егор с Леной простят, что я встала между ними. И Лена, за то, что с парнями заигрывала, что тебе нравились, и за историю с братом Егора. Неважно, кто виноват. Я… заставила страдать, может, и сама того не понимая… Глупая! Совсем боль тогда захлестнула, и я не могла ни о чём думать. Пошла дурная, сама не зная, куда. Ноги отморозила, спину застудила… Но меня нашли и долго отогревали. Говорят, я до деревни по соседству дошла прямиком через несколько полей и перелесок. А я и не помню. А потом неделю – другую бредила. В больнице долго лежала. Ох… Заставила родителей же поволноваться. Зато сейчас всё хорошо. Я отпустила всё от себя и стало легче. Кстати, и Катя нашлась! Я просыпаюсь как-то утром, а в постели Катька спит! Я бегом звать маму. Катя проснулась и говорит, что не пропадала ни куда. Спрашивает про Новый год, а мы ничего не понимаем. Для нас столько времени прошло, а она словно одну ночь только проспала. Мы ничего не поняли, но теперь у неё на шее всегда мамин подарок с меткой на случай, если она снова захочет пропасть, – Аня вздохнула и продолжила: – Простите меня…

– Ань, ты чего! – перебила Аню Лена. – Это я виновата! Я завидовала тому, как у тебя всё хорошо… У меня же… Я не говорила. Меня отчим избивал, а матери было всё равно. Я всегда лишь мешала ей. Меня тогда машина сбила. Я в реанимацию попала. Из-за путаницы долго не могли связаться с родителями. А они и искать не собирались. Но потом меня мама увидела прикованную к больничной койке, и в ней что-то сломалось. Она, не задумываясь, бросила своего… В общем, она, лишь почти потеряв меня, изменилась. Никогда не забуду, как она сидела с моим телефоном в руках и сообщением, которое так и не отправилось. Плакала и извинялась… А ведь она никогда у меня не просила прощения, а тут такое… Вот я и завидовала тебе, Нюточка… Завидовала, как у тебя всё хорошо, и как у меня всё было плохо, и даже не понимала, как я поступаю с тобой. Тварь такая, выплеснула на тебя всю боль, что скопилась… Прости, пожалуйста… Я знаю, как Егор любит тебя, а ты его. Я хочу вам, друзьяшечки мои, лишь счастья! Люблю вас всех… Не могу без вас, дураков!

– Не ты одна делов натворила… – втиснулся в разговор Егор. – Я-то как виноват перед вами! Что же натворил… Наговорил лучшему другу такое… Я ведь всю злость, всю желчь, что в душе скопилось, вылил… На кого? На совершенно беззащитного человека, которому нужно было услышать слова поддержки. А я ещё больше его в грязь втоптал. Его и его чувства. А перед тобой, Аня, мне никогда не получить прощения за своё предательство… Прости… Я правда искренне полюбил тебя. И мне очень было хорошо с тобой. Прости, Лена, что не говорил об этом, скрывал и боялся. Я ведь, девчат, вас обеих люблю! Странно это, но люблю.

– А я знала, – улыбнулась Лена. – Что с тобой-то тогда случилось, ты-то куда пропал?

– Проблемы у меня были, о которых я никогда не говорил. Банда тут была местная. И меня они за вещь держали и угрожали, как могли, деньги вымогали. Ни за что, просто так. Хочешь жить – плати. А потом стали намекать, что так же будут и с Леной и Аней поступать, и я уже не смог это переварить. Я уже давно планировал и подготовил всё. А тогда просто сработал пусковой механизм. Я сломался и… – Егор замолчал, вспоминая те события.

– Если не можешь, не говори, – взяла его за руку Аня.

– Скажу… Я взял отцовское ружьё в ту ночь и пошёл в школу. Там эти скоты накинулись на паренька. Потом как в тумане всё. Но мне сказали, что нашли меня ещё живого. А тех нет. Паренёк сказал, что я защищал его и себя, а после выстрелил в себя. Но тут произошла странность, я жив. Хотя травм получил немало. В общем, чудо, в рубашке родился. Свет, а с тобой что случилось?

– А у меня отказал один из органов. А у родителей проблемы с деньгами. У меня не гастрит был, Даш, как я говорила. Я постоянно терпела нескончаемую боль… Но душа болела больше. У нас денег не было ни на что, даже на еду. Я приходила домой и врала, что поела у Маши… Или ещё у кого из друзей. Чтобы… родители могли перекусить. Они всё тратили на лечение, а денег на пересадку всё равно не было, и я уже устала и не могла терпеть и так жить. Мне в любом случае оставалось не долго, так что какая разница, днём раньше или позже. Я наглоталась таблеток. Но перепутала и выпила не те. Так что меня спасли. А потом, как оказалось, отец получил очень крупную сумму за свой проект, да и родственники помогли, кто чем смог, и друзья. Мне сделали операцию по пересадке. Даша… Прости что не говорила тебе. Ты моя лучшая подруга. Не хотела тебя расстраивать.