Чёртов Дневник Джилл (СИ)

Нахожу Нану в коридоре у шкафчиков:

— Нана! Дай я тебе в жилетку поплачусь, молю!

— Что стряслось, Джилл?

Пришлось пересказать Нане от и до весь мой вчерашний вечер и утро.

— Смылся? Ничёссе! Сказал, всё ещё любит, и всё равно ушёл? Абалдеть!

— Вот именно! Надо ж было так всё изгадить. Нет, ты только подумай, это всё из-за Нелли!.. Из-за этой злобной профурсетки!

— А Ленни тоже сволочь, кстати. Мог бы отговорить попробовать.

— Ленни сделал всё, что мог. А этот… Со своей утренней речугой вообще вогнал меня в замешательство.

— Исповедовался тоже мне. — поддержала Нана,— Слушай, хорошо, что ты его услышала, иначе устроила бы сейчас побоище…

— Э-э… Ты о чём?

— О том, что там происходит, — Нана кивнула в сторону столовой.

А там я вижу идущих под ручку и непринуждённо воркующих Шона и Нелли!.. Я охренела настолько, что даже не подумала, о чём вообще можно с ней разговаривать.

Как будто мне двинули прикладом по башке, весь мир загорелся и обрушился мне на голову и померк весь свет. Кажется, прежняя я погребена под завалами.

— Ты мне заплатишь, падла, — говорю тем самым голосом, когда ради холодной мести пойдёшь на всё.

И замечаю испуг на лице Наны.

— Эк тебя перекосило, подруга!.. Что ты задумала? — спросила она в ожидании худшего.

— Увидишь, — был мой ответ.

Тут я замечаю равнодушного Элвина, шедшего по коридору. Как только он подошёл к месту происшествия и узрел ту же картину, я подваливаю к нему сзади.

— Привет, красавчик! — говорю я, и он удивлённо оборачивается.

И я целую Элвина взасос на глазах у всех, кто там был, висну на нём, обнимаю, лапаю за зад, чтоб каждый это увидел. А мажор даже не сопротивлялся. Кажется, он был приятно удивлён этим нападением.

Я посмотрела на Шона, который и был главным свидетелем представления. Но спектакль продолжался, и я целовала мажора всё изощрённее. Как тебе зрелище, любимый?..

Лицо Шона стоило свеч. Правда, в ответ я получила вовсе не злобу, а отчаяние. Только мне в тот момент было плевать.

Я закончила свой перфоманс и утащила жертву за ручку в столовую.

Он, кажется, что-то болтал и спрашивал, но я даже не слушала. Потому что мало соображала на адреналине, находясь в адском смятении.

ШКОЛА/ПОСЛЕ УРОКОВ:

Сижу на лавочке, воздухом дышу. От Элвина я давно избавилась. Ко мне подбегает Нана.

— Джилл, с тобой всё в порядке? Ты чего там устроила?! — спрашивает она, почти в истерике.

— А ты не видела? — с крайне равнодушным видом отвечаю.

— Видели все! А кто не видел, тот уже посмотрел видос! Когда вы ушли, ко мне подскочил Шон, спрашивал, что это было.

— Да мне пофигу.

— Так вот, он спросил…

— Даже знать не хочу, Нана.

— Ну… Хорошо, у него хватило ума уйти. Только я не понимаю, почему он тебе ничего не рассказал? Вместе вы бы точно придумали что-то получше. И вообще, Джилл, зачем ты целовала этого мажора?!

— Он был первым, кто подвернулся. Зато Шон схавал.

— То есть, ни за что?!

— Как это, ни за что? За то, что красавчик.

—Пф, да ты же им просто воспользовалась!.. — возмущалась Нана в сердцах.

— Именно. Мной тоже кое-кто воспользовался.

— Теперь я даже не знаю, помогать тебе, или нет… — задумчиво произнесла подруга с лукавой улыбкой. — Не опускайся до уровня хреновой подруги, как Элвин.

— Блин, этот дружок позволил Шону разрушить ваши отношения из-за того, что не вынес Нелли!.. Эка цаца. Можешь на меня положиться.

ДОМА/ДЕНЬ:

Когда я вернулась домой, дом был абсолютно пуст. Шон свалил, а бабка где-то пропала. Наверняка опять шпионит за своим хахалем. Или вовсю развлекается с ним же. Хотя, я могла обнаружить её в штабной комнате, что за шкафом. Но к чёрту.

Меня резко накрыло странным ощущением, будто чего-то не хватает. Весёлой шутки, обнимашек, постановочных ссор из-за домашних обязанностей… Чёрт тебя подери, Шон!..

В любом случае, пощады не будет, пусть ты даже на коленях приползёшь за прощением! Потому что разбитое сердце не лечится… Будь мне всё равно, я бы палец о палец не ударила, чтобы ему отомстить.

Пока я в исступлении сгрызала карандаш, мне пришла идея найти его и пошпионить, потому что иначе я не успокоюсь и начну грызть ручки. За моральной поддержкой я вновь обратилась к Нане, вдруг она не прочь пошататься от безделья.

ГДЕ-ТО НА УЛИЦЕ/ВЕЧЕРЕЛО:

— Здоров, Нана. Как выдался твой паршивый день?

— Сегодня предки напомнили, что надо готовиться к экзаменам, и день стал в два раза паршивее…

— М-да, я об экзаменах даже не задумывалась. Я бы сказала, что мне всё равно.

— Да тебе теперь на всё с высокой колокольни, Джилл! Так нельзя. Не забывай, что жизнь вращается не только вокруг Шона и твоей обиды.

— Ну, спасибо…

— Смотри, смотри! Там Шон идёт!.. Вместе с этим, как его… Мажором!

Парочка шла только вышла из-за угла и мы не нашли ничего лучше, кроме как провалиться в ближние заросли сирени у чьего-то дома. Там пахло свежеиспечённым пирогом, видимо, кто-то приготовил вкуснятину. Но этот запах вскоре перебил неповторимый и знакомый аромат, от которого у меня коленки подкашивались. Конечно, одеколон Шона, что ж ещё…

Они остановились как раз напротив кустов, что было нам на руку. Нана еле растормошила меня, и мы навострили уши.