Числа зверя и человека

Камера переместилась, крупно показывая левую руку Ройзельмана, на которой видна была небольшая, сантиметра четыре, царапина. Или, скорее, разрез – из него крупными каплями сочилась кровь. В правой руке блеснула ампула. Охранники кинулись к решетке, ограждающей скамью подсудимых, но Ройзельман одним быстрым движением бросил ампулу в рот и, видимо, языком переместил ее за щеку. Охранники застыли на месте.

– Не надо меня останавливать, ведь я сделаю за вас вашу работу, – кривовато улыбнулся Ройзельман. Говорил он теперь чуть невнятно, видимо, ампула за щекой немного мешала. – Вы сможете уже сегодня разобрать меня на органы. Но если вы так верите в свою мораль, то исполните последнюю просьбу приговоренного – не надо, чтобы в моем теле копались прозекторы. Впрочем, я не верю в то, что вы выполните мою просьбу. Но вот во что я верю – нет, я это знаю! Я помню, каким было человечество до начала моего эксперимента. Сейчас вам кажется, что все вернулось назад, но это иллюзия. Ясно вам? Иллюзия. Не обманывайте себя. Мир стал другим, и таким, как раньше, ему уже не быть.

Он улыбнулся:

– За ваш успех, дети Ройзельмана! – и сжал зубы.

Так, улыбаясь, он простоял еще две или три секунды. Затем упал грудью на решетку и сполз по ней на пол.

Но на лице его застыла улыбка.

Это было в самом деле жутко. Но – я обвел глазами тех, кто сидел сейчас рядом со мной, – в каждом из взглядов был не только страх. В каждом взгляде светилась решимость. И сила.

Мы победили один раз – когда Корпорация выглядела всемогущей, а мы сами казались маленькими и слабыми. Мы победили тогда – значит, если придется, мы победим снова.

– Вот же подонок! – воскликнула неукротимая Рита. – Теперь на наших детей начнется настоящая охота!

– Не начнется, – поспешил успокоить ее Макс. – Как бы ни был хитер Ройзельман, что бы он там ни сочинял, человечество слишком разумно, чтобы начать истреблять детей только потому, что какой-то маньяк объявил их его могильщиками. Не первый век, в самом-то деле. Двадцать первый. Не думаю, что Ройзельману кто-то поверит, кроме разве что одного-двух таких же психов.

– Тем более, что он ошибается по всем пунктам, – неожиданно сказала Жанна.

В полном изумлении мы все развернулись к ней. Но она, сперва смутившись от общего внимания, быстро взяла себя в руки и продолжила: