Число и культура

В результате распада СССР на берегах Балтийского моря образовался российский эксклав – Калининградская область, бывшая Восточная Пруссия. Ее население – русское, или «русскоязычное». Экономика страдает всем букетом российских болезней, что контрастирует с ситуацией как у непосредственных соседей – в Польше, Балтии, – так, тем более, и в Германии. Железнодорожные и автомобильные коммуникации Калининградского эксклава с «материковой» Россией пролегают через балтийские территории. Прибалты (и немцы) пристально следят за ходом калининградских дел. Вероятно, не преувеличение, что балтийские политики отдают себе ясный отчет: совокупный политический вес их государств, заинтересованность в них со стороны ведущих европейских игроков резко повысятся, если они выступят «в одном пакете» с Калининградской областью.

Далее обсуждается видимое противоречие между принадлежностью Калининградской области РФ и ее тяготением к балтийскому ансамблю, которому предстоит членство в ЕС. Вывод – на самом деле противоречие отсутствует, двойственная принадлежность различных систем имеет прецеденты в истории, речь, кроме того, – о логике не государств, а региональных ансамблей. В интересах самой России – чтобы ее субъект стал полноценным участником процессов на европейской арене. На одной из встреч в Евросоюзе В.В.Путин назвал Калининградскую область полигоном для отработки механизмов вступления России в ЕС.

С учетом этих поправок оправданно говорить о Балтийском ансамбле, состоящем из Латвии, Литвы, Эстонии и Калининградской области (М = 4).

7.

›Не охваченным пока остался центр Европы, южную часть которого занимают государства бывшей Югославии, а северную – германоязычные страны.

С 1945 г. социалистическая Югославия состояла из шести союзных республик: Сербии, Хорватии, Словении, Македонии, Черногории и Боснии и Герцеговины. Падение коммунистического режима в начале 90-х гг. сопровождалось распадом страны. При этом Сербия и Черногория остались в одном государстве, сохранившем название Югославия, тогда как всеми другими объявлен суверенитет. Запомним этот наличный на настоящий момент результат – существование пяти элементов: Югославии, Хорватии, Македонии, Боснии и Герцеговины, а также Словении.

Перечисленные земли заселены славянами с VI – VII вв. Сербы, хорваты, черногорцы и боснийцы-мусульмане говорят на одном языке – сербскохорватском (хорватскосербском), а у двух географических полюсов бывшей Югославии – юго-восточного, Македонии, и северо-западного, Словении, – свои языки, принадлежащие той же лингвистической группе. Единое государство объединяло народы и до 1945 г.: с 1918 г. они входят в Королевство сербов, хорватов и словенцев, с 1929 г. – в Югославию (часть населенных словенцами земель, впрочем, оставалась у Австрии, другая часть в 1918 – 47 гг. – у Италии). Совокупность географических, этнолингвистических и исторических фактов позволяет констатировать определенное единство всего региона, но все же исторические пути его разных частей не полностью повторяют друг друга.

Обратим внимание на две доминанты, оставившие глубокий след в национальном сознании и в других, уже рассмотренных региональных ансамблях: юго-восточном (Румыния, Болгария, Греция, Кипр) и Вышеградском (Польша, Венгрия, Чехия, Словакия). А именно: народы первого из них пережили турецкое иго, за спиной второго – пребывание в Австрийской империи. Для бывшей Югославии значимы оба фактора.

В 1389 г. Сербия попадает в вассальную зависимость от Османской империи, с 1459 г. включена в ее состав. В 1463 г. та же участь постигает значительную часть Боснии, а в 1482 г. Герцеговину. На Черногорию тень легла с 1499 г. Однако Словения с начала ХVI в. – под эгидой австрийских Габсбургов. Хорватия, согласно такому критерию, занимает промежуточное положение. В 1102 г. она входит в Венгерское королевство, с 1526 г. – под Габсбургами. При этом с конца ХVI в. до начала ХVIII б(льшая часть ее территории побывала во власти Османской империи. До сих пор сербы, македонцы, черногорцы, боснийцы, окончательно добившиеся свободы лишь в последней четверти ХIХ в., хранят память о турецком владычестве. Словенцы не сбрасывают со счетов свое габсбургское прошлое. Хорваты помнят о том и другом. Такие факторы нельзя не учитывать при изучении региона, где сегодня история вновь ожила, при анализе настоящего новых независимых государств и их перспектив.