Число власти

— Так бы и сказали, что вас интересует группа Шершнева, — проворчал он с отвращением в голосе. — Не понимаю, на кой черт они вам сдались? Тоже мне, тайна за семью печатями! Тайное общество хилых умом и нищих духом! Совсем, что ли, заняться нечем? Ловили бы лучше террористов. Что вы, ей-богу, как дети?

— Есть все основания предполагать,

— веско произнес Глеб, решив для разнообразия прикинуться долдоном в пуговицах, — что, добившись успеха, Шершнев станет опаснее всех террористов мира, вместе взятых.

— Совсем с ума посходили, — сказал профессор чуть ли не с жалостью. — О каком успехе вы говорите! Вы что, всерьез воспринимаете всю эту белиберду насчет божественных посланий и Имени Господнего?

— А вы? — спросил Глеб.

— Ну хорошо. — Арнаутский нервно раскурил папиросу, бросил горелую спичку в урну и порывистым движением поправил сбившиеся очки. — Прекрасно, юноша! Я вижу, вам зачем-то надо, чтобы я объяснял элементарные, самоочевидные вещи. Я не стану сейчас обсуждать достоинства и недостатки гипотезы о существовании Бога, Аллаха или Будды. Предположим, эта гипотеза верна. Предположим даже, что в Библии, Торе, Коране или любом другом священном писании действительно содержится зашифрованное послание высшего разума человечеству и ключом к этому шифру служит пресловутое число, оно же — Имя Господне. Допустим, все это так. Допустим даже, что попытки Шершнева и его последователей отыскать в русском переводе Библии шифр, составленный на древнееврейском языке, не есть пустая трата времени. В конце концов, Бог един, и можно допустить, что пресловутый шифр универсален и что многочисленные переводы не исказили смысл послания.

— Так-так, — заинтересованно сказал Глеб. — Допустим.

— Допустим, — согласился Арнаутский. — Допустим, ключ к этому шифру существует и действительно представляет собой некое многозначное число. Но искать это число — дело профессиональных математиков, а не кучки фанатичных недоумков! Вряд ли оно нацарапано на стенке общественной уборной или высечено на камне в каком-нибудь тайном подземном храме. Будь это так, послание прочли бы еще две тысячи лет назад — предприимчивых людей в ту пору было не меньше, а может быть, и больше, чем сейчас. Но шифры для того и придуманы, чтобы их не мог прочитать кто попало, и ключи от них не валяются под ногами. Это число вряд ли можно получить в готовом виде. Его нельзя прочесть, его можно только вычислить, вывести, открыть! А Шершневу с его степенью доктора экономических наук такая задача не по зубам.

От внимания Сиверова не ускользнула излишняя горячность, с которой профессор произнес эту маленькую речь. Конечно, эта горячность могла объясняться раздражением серьезного ученого, которого оторвали от важных дел и заставили долго говорить о какой-то ерунде, но Глеб сейчас был в таком положении, что радовался любой соломинке, за которую мог ухватиться.

— А если бы эту задачу решил кто-то другой, — сказал он осторожно, — и предоставил Шершневу готовый результат? Смог бы тогда доктор экономических наук Шершнев этим результатом воспользоваться?

— Ну, читать-то он умеет, — сказал Арнаутский, — и считать в пределах сотни тоже. Так что прочесть пресловутое послание для него, наверное, не составило бы труда. Но это уже не предмет для обсуждения. Как вы полагаете? Ведь мы уже начинаем развлекать друг друга сказками.

Глеб поднял указательный палец к небу, где на ярко-голубом фоне отчетливо белела инверсионная струя прошедшего на большой высоте реактивного самолета.

— Ковер-самолет, — сказал он. — А позади вас, за решеткой бульвара, целая куча сапог-скороходов всех цветов и размеров — туда-сюда, туда-сюда... В конце концов, профессор, рядом с вами сидит офицер ФСБ. Я что, по-вашему, пришел сюда развлекаться?

— Вот это я и пытаюсь понять: зачем вы сюда пришли? А вы все ходите вокруг да около... Такое впечатление, что вам велели посадить Шершнева, а посадить его вам не за что. Вот вы и ищете, к чему прицепиться...

— Как не стыдно, — сказал Глеб. — Умный, пожилой человек, профессор, а городите такую чепуху! Когда человека надо посадить, а зацепиться не за что, ему в машину подбрасывают пакетик с белым порошком, а в квартиру — пистолет с запасной обоймой, вот и все. По-вашему, чтение божественных посланий уголовно наказуемо?

— Это вы городите чепуху! — рассердился профессор. — Вы задаете вопросы, я на них отвечаю, и не моя вина, если ответы вас не устраивают! В конце концов, залогом исчерпывающего ответа служит грамотно поставленный вопрос, усвойте это, юноша! Неужели вас не научили этому, вдалбливая вам в голову методику ведения допроса?!

— Да, — сказал Глеб, — вы правы. Извините, профессор. Хорошо, я спрошу прямо, хотя вы после этого наверняка решите, что я либо спятил, либо издеваюсь над вами.

— Это уж мне виднее, что я решу, — остывая, буркнул Арнаутский. — Прошу вас, задавайте свой вопрос.