Число зверя

Развернув сверток, он вынул из него кинжал и поднял высоко над головой. Полированное лезвие вспыхнуло как огонь и, лишь, выгравированная на нем и залитая черной эмалью звезда, осталась совершенно безучастной к солнечным лучам. Полюбовавшись блеском стали этого, несомненно очень старинного оружия, мальчик вновь завернул его в тряпку, сунул в карман брюк и, напялив на самые глаза кепку, выскочил вслед за матерью из дома.

***

Мужчина открыл глаза и ощупал себя. Маслянистая жидкость высохла, оставив на коже зеленоватый слой, напоминавшую мелкую рыбью чешую. Он подкинул в почти погасший камин поленьев, бросил туда же несколько странной формы кореньев, после чего огонь вдруг вспыхнул с еще большей, чем прежде силой, затем подошел к столику, возле которого стоял напольный подсвечник и висело перевернутое распятье. Сняв со стола расшитое каббалистическими знаками покрывало, оказавшееся на самом деле плащом, он накинул его себе на плечи.

Черная свеча уже догорела, лишь только маленький кончик ее фитиля тлел в темноте красноватым огоньком.

Мужчина в козлиной маске перекрестился три раза левой рукой свое отражение в стоявшем на столике зеркале и зажег в напольном подсвечнике новую свечу. Затем он открыл стоявшие на столике четыре черных шкатулки, вынул из одной безголовое туловище восковой куклы, из другой ее голову, а из оставшихся, маленький, несколько раз перевязанный черной ниткой бумажный пакетик, из которого торчали несколько человеческих волосков, и два золотых перстня с красными камнями.

Воспользовавшись узким и длинным ножом мужчина вынул из колец рубины, вставил их в пустые глазницы восковой головы и нарисовал на теле куклы звезду. Точно такая же, лишь в круге, была выгравирована на лезвии его клинка. Сделав на ладони левой руки пять надрезов, тоже в виде пятиконечной звезды, и сложив ладошку лодочкой, мужчина обмазал выступившей из ранок кровью вынутый из шкатулки бумажный пакетик и вложил его, нашептывая какое‑то заклинание, в отверстие в верхней части куклы. Накапав туда же черного воска с горящей свечи, он слизнул остатки крови с ладони и прикрепил голову к туловищу куклы.

Вольт был готов, осталось лишь принарядить его и окрестить. Что и было сделано мужчиной по всем канонам сатанинской церкви и в сопровождении молитв и заклинаний на неведомом для непосвященных языке. Хотя, нет, последняя фраза все же была сказана по — русски:

— И нареченный именем моего заклятого врага, будешь ты слеп и покорен мне, — с этими словами мужчина осторожно вынул из глаз восковой куклы рубины и вставил их обратно в золотые кольца.

Завершив это странное действо, мужчина надел перстни на указательные пальцы правой и левой руки. Несмотря на кажущуюся внешнюю простоту всех только что проделанных манипуляций, похоже, они потребовали от мужчины огромных затрат нервной энергии. Особенно это было видно по тем струйкам пота, что текли у него из‑под маски и по всему телу. Но теперь, наконец‑то, он мог немного расслабиться и повеселиться.

Человек в маске козла повернул только что одетые кольца камнями внутрь и легонько щелкнул ногтем по одному из рубинов.

И, тут же, где‑то очень далеко от этого места, где пылал в темной комнате камин, мужчина, сидевший за рулем мчащегося во втором ряду скоростного шоссе автомобиля, вдруг ухватился рукой за левый глаз. Его машина, резко вильнув и выскочив на встречную полосу, едва не врезалась в бок грузовика.

— Ты чего? — испуганно спросил у водителя расположившийся со всеми удобствами на переднем сиденье пассажир.

— В глаз что‑то попало.

Мужчина в маске сжал пальцы в кулаки и, закрыв глаза, сделал кистями рук несколько движений, напоминающих вращение баранки автомобиля.

Мчавшаяся по шоссе иномарка вдруг заметалась по дороге. Водитель, крутя баранку, тщетно пытался хоть как‑то управлять ее движением.

— Что ты делаешь? — закричал ему пассажир.

— Машина управление потеряла.

— Сбрасывай скорость, прижимайся к обочине и тормози!

— Не могу!

Пассажир схватился одной рукой за руль, пытаясь выровнять автомобиль, а другой повернул ключ зажигания.

Машина проехала несколько сотен метров и, выехав на обочину, остановилась. Оба человека, сидевшие в ней, облегченно вздохнули.

— Бред какой‑то, — сказал, наконец, водитель.

— Это уже не бред. Хорошо, что машин на шоссе больше не было. За последние несколько месяцев ты здорово сдал. Тебе пора отдохнуть, — пассажир открыл дверцу машины. — Вылезай, я сяду за руль.

— У тебя права с собой?

— Я даже в кровати с ними не расстаюсь. Да, хоть бы и не было, я хочу до дома живым добраться.

Мужчина в темной зале довольно хмыкнул из‑под маски и вновь повернул кольца рубиновыми вставками наружу. Первый сеанс закончился, и он был доволен его результатами.

***

— Здесь? — Женщина вышла из машины и огляделась. — На скамейке, что ли? Может, ты извращенец? Ничего поудобней найти не мог? По мне, уж лучше тогда на заднем сиденье.

Действительно, этот заброшенный уголок парка, освещенный единственным, чудом сохранившимся фонарем, производил удручающее впечатление.