Число зверя

Его выстрелы сбили снег с недалеких кустов. Крюков заметил, как за кустами шевельнулось что-то темное, а затем кто-то шарахнулся и побежал зигзагами вглубь леса.

— Ты как? — спросил Крюков.

— Спасибо. Если бы не ты, было бы уже совсем никак. А так только плечо задело. Сука. Кто же это был?

— Мясник, больше некому, — с уверенностью сказал Крюков.

Уже добравшись до больницы, где Крюков передал Долгополова на попечение медиков, тот, прощаясь, сказал:

— Слышь, Крюк, есть маза, что я его тоже зацепил. Иначе хрен бы он нас выпустил.

Крюков пожал ему здоровую руку:

— Если ты прав, я скоро узнаю, кто такой Мясник.

— Мне не забудь сказать.

— Тебе первому, — пообещал Крюков и направился к выходу.

28

В черной комнате за черным столом сидел человек в черной майке с белой повязкой, закрывавшей татуировку на плече. Он говорил по телефону.

— Да, я согласен с тобой. Пора принимать радикальные меры. Сегодня Крюков с каким-то местным ментом был в гарнизоне. Ходили, вынюхивали. Нарыли чего или нет, пока не знаю. Хотел завалить обоих на всякий случай, но не вышло. Зацепило меня. Ничего, за нами не заржавеет. Со всеми разберусь, дальше тянуть нельзя.

Он разгреб газетные вырезки с заметками о Мяснике и разложил веером несколько снимков из тех, что лежали в большом конверте. Сверху оказались фотографии Ирины, Крюкова, Рудакова и других сотрудников кооператива «ОГПУ».

Рудаков, Питер и Крюков сидели в офисе кооператива «ОГПУ».

— Значит, решили, едем к Тюрину? — сказал Крюков.

— И как можно скорее, — поддержал его Рудаков и обратился к Питеру: — Ты нас отвезешь?

— Нет проблем, — кивнул тот. — Только надо пару пузырей с собой захватить. Без этого разговора не получится. Приехал полковник — дальше некуда. Довели, суки!

«Крюков, зайди ко мне», — прозвучал голос Ирины по системе громкой связи.

Крюков вошел в кабинет председателя кооператива. Здесь по-хозяйски расположились трое мордоворотов. Четвертым был старый знакомый Крюкова полковник ФСБ Спицын.

— Вы не могли бы оставить нас ненадолго? — попросил он Ирину. — У нас намечается очень интимный разговор.

Ирина пожала плечами, поднялась из-за стола и вышла. Спицын немедленно уселся в ее кресло.

— Мне тоже выйти? — спросил его Крюков.

— А вас попрошу остаться! И давайте без этих ваших фокусов.

— Без фокусов, так без фокусов. — Крюков без приглашения уселся на свободный стул. — Просто споем и спляшем в борделе нашем. Кто начнет?

— Мы тебя посадим, — сразу перешел к делу Спицын.

— Уй как страшно! Ладно, раз уж я здесь, поведай, что я такого криминального натворил, чтобы два раза не приходить. Может, я испортил воздух на пленарном заседании Думы или не снял шляпу перед портретом президента?

— Да у тебя целый букет преступлений! — обрадованно заорал Спицын. — На тебя можно вешать половину статей уголовного кодекса и таблицы Менделеева! Злоупотребление служебным положением, получение взятки, несанкционированное применение оружия. А как укрывательство черножопого террориста, этого Твалы? Может, ты его сообщник? Тебе мало?

— Какое еще, на хрен, несанкционированное применение? Я кого-то убил или ранил?

— А вот такое, например! — Спицын со стуком вывалил на стол крюковский обрез и пачку патронов. — Или такой прибор теперь называется табельным?

— Мое оружие носит исключительно предупредительный характер. Все патроны холостые, — заявил Крюков.

— Неужели? — Спицын с торжеством извлек из своего кармана красивый патрон с надписью «BALLE GUALANDI», снаряженный пулей. — А это что?

— Смеетесь? Откуда у меня импортные патроны? — Крюков отодвинулся со стулом подальше от стола. — И не надо мне его подсовывать, отпечатков своих я на нем все равно не оставлю.

— Ладно, собирайся, поедешь с нами. — Спицын встал, за ним стали подниматься остальные.

— Это задержание? — поинтересовался Крюков.

— Нет, пока только доставление, — любезно улыбнулся Спицын. — На бесплатную кормежку не рассчитывай и адвоката своего не беспокой.

— Мой адвокат уже в курсе, — заверил полковника Крюков. — Против лишения меня свободы заявляю решительный протест и уступаю только грубой силе.

— Куда это вы? — спросила Ирина, когда Спицын и его помощники проводили мимо нее свою добычу.

— Это простое недоразумение, — заверил ее Крюков. — Товарищ Сталин лично во всем разберется, и я скоро вернусь. Не скучай.

Рудаков и Питер тем временем двигались в северо-западном направлении. Вернее, сначала в западном, а затем в северном. Цель их поездки находилась, по словам Питера, на границе Московской и Тверской областей.

— Хвост не тащим? — спросил Рудаков, когда они миновали Волоколамск.

— Нет, вроде чисто. Я все время проверяюсь, — ответил Питер. — А вот, кажется, и приехали.

Деревня выглядела пугающе безлюдной и запущенной. Черный остов сгоревшего клуба навевал ощущения, что здесь недавно прошли фашисты-каратели.

— И Тюрин здесь живет? — неприязненно сморщился Рудаков.

— Нет, он живет за рекой. Переобувайтесь. У вас ведь сорок третий? — Питер достал из багажника две пары предусмотрительно запасенных резиновых сапог.