Число зверя, или Лейтенант дьявола

Не то чтобы Эймер смотрел именно на неё, не замечая остальных, или именно её оценивал. Боже упаси! Этот бледненький юный имик мог служить воплощением скромности и кротости. Какой-нибудь заправский кот, увенчанный лаврами молвы за многочисленные амурные победы, уже давно перещипал бы за попки всех "детушек", перетискал всех бедняжек до единой прямо за их кульманами. Хотя, если говорить откровенно, некоторые девочки и не возражали бы особо, если бы их немножечко пощипали, потискали и вообще... Просто таким вот нехитрым способом они рассчитывали устроить личную жизнь. Но вряд ли они добились бы чего-то путного, просто вмиг вылетели бы из отдела вместе с любвеобильным котом. У Мамочки с дисциплиной строго...

Эймер был совершенно не таков. Поначалу Мамочка опасалась, что он начнёт пошаливать. Записанное в карточке определение мало что значило. Во-первых, он мог вылечиться. Во-вторых, даже если имик не может иметь детей, часто он всё равно способен вступать в близкие отношения с женщиной. Что даже нравится некоторым несознательным особам, для которых материнство не более чем пустой звук.

Но у Эймера, видимо, всё было слишком безнадёжно. Попав в "бабье царство" и получив стул на белой площадке за запасным кульманом в дальней комнате (к сожалению, выкрасить площадку зелёной краской не представлялось возможным, так как женщины-начальницы в этом случае не смогли бы ступить на его территорию), юноша забился в свою "резервацию", держался тише воды, ниже травы, на перекуры не бегал (а Мамочка так боялась, что он подорвёт перекурами дисциплину! Оказалось же, что Эймер совсем не курит) и никаких "особых" правил исключительно для себя не устанавливал, дополнительных "неженских" прав не требовал.

Мамочка затруднялась с объяснением подобного поведения новичка. Похоже, Эймер по-настоящему испугался высказанных ею в кабинете Гия Эвхирьевича угроз. Но не исключено, что он действительно был робким от природы. А возможно, стеснялся своей слабости или экземы (в чьём-либо присутствии он моментально прятал руки в перчатках между колен, если сидел, либо за спину, если стоял, и опускал глаза вниз, отчего выглядел особенно милым). Но факт оставался фактом: Эймер вообще старался избегать контактов с девочками, даже по самым насущным вопросам. И даже в связи с работой. Он никогда не подходил ни к одной из них, и все "сборки", которые ему доводилось деталировать, девочки относили на его место сами. А готовые чертежи Эймер всегда отдавал либо "десятницам", либо самой Мамочке. Короче, дисциплину парень уважал.

Нечего и говорить, что в одиннадцать часов юноша никогда не жарил хлеб для бутербродов на общем тостере и не пил кофе с девочками. У него был свой кипятильник, своя посуда, три баночки с сахаром, чаем и дешёвым растворимым кофе, баночка со сгущённым молоком, запасные пакеты с сахаром и чаем, что указывало на определённый жизненный опыт. Прибыв на работу, Эймер первым делом спускался в туалет для имиков, находившийся двумя этажами ниже, набирал воду в белую эмалированную кружку и в одиннадцать часов сам заваривал себе чай, изредка кофе. Слывшая умелой кулинаркой "десятница" Пиоль, являясь с Мамочкиных "кофейников", ещё в дверях слегка потягивала носом воздух и задорно кричала:

- Эймер! Что за бурду ты варишь в своём уголочке? Разве это можно пить?! Пожалей себя, парень! Скажу вот девочкам, и они угостят тебя настоящим кофе по-гречески. Не вари больше своё отравленное зелье, я не могу нормально работать, когда в комнате пахнет кое-как сварганенным чаем.

Эймер всякий раз вежливо извинялся, открывал окно для проветривания комнаты, но кофе с девочками упрямо не пил. Когда Пиоль ругала его за то, что он заваривает чай не в фарфоровом чайничке или хотя бы в чашечке, а в эмалированной кружке, что ещё больше ухудшает вкус напитка, опять же вежливо отвечал, что чашку свою недавно разбил и решил вот подстраховаться от такой напасти, заведя небьющуюся посуду. В конце концов, кулинарка Пиоль вынуждена была оставить юношу в покое, сказав:

- Ну и пусть пьёт свои помои. Сам виноват. А вместо этой ужасной кружки надо будет подарить ему на день рождения чашку из термостойкого стекла, он это заслужил.

Надо заметить, что Эймер произвёл благоприятное впечатление не только на Мамочку, но и на всех без исключения "детушек". Даже поначалу враждебно настроенная Пиоль, конечно же недовольная свалившимся на её голову подарочком, уже к концу первой недели пребывания юноши в отделе переменила своё мнение на противоположное.