Число зверя, или Лейтенант дьявола

Когда она, наконец, отложила ручку, принялась разминать болевшие от напряжения пальцы, потирать слезившиеся глаза и попробовала разогнуть затёкшую спину, над самым ухом раздался тихий и какой-то испуганный голос девушки-библиотекарши:

- Извините, но нам пора закрываться. Все уже ушли, мы и так одни остались, а мне ещё книги нести в хранилище. А потом на вечерние лекции. Ещё раз извините, пожалуйста...

Мамочка утомлённо улыбнулась, заверила девушку, что всё в полном порядке, что она как раз успела, горячо поблагодарила за неоценимую помощь. Библиотекарша застеснялась, пригласила знаменитого историка приходить в читальный зал ещё, с удовольствием согласилась подержать сумку, пока Мамочка укладывала в неё старушкины книги, блокнот и тетрадку с записями. Только "Откровение святого Иоанна Богослова" девушка робко попросила подержать в руках на прощание. Посмеявшись в душе над столь наивной фанатичностью, Мамочка уступила просьбе. А после помогла девушке отнести библиотечные книги в хранилище.

По дороге состоялась довольно милая беседа. Правда, до невозможности утомлённая Мамочка в основном молчала, погружённая в свои мысли, а библиотекарша втолковывала что-то насчёт того, как враги Бога боятся книжек, которые есть у неё да какие легенды наплели вокруг того же "Апокалипсиса". Мамочка с умным видом кивала, изредка дадакала или вставляла ничего не значащие замечания. Но когда девушка стала выспрашивать адрес Мамочки, чтобы, по её словам, как-нибудь забежать посмотреть книжки и серьёзно поговорить о "божьей вере", Мамочка насторожилась, вспомнила про сидящего в тылу снайпера и отделавшись повторным обещанием зайти в читальный зал, адреса не дала. К великому огорчению девушки.

Домой приплелась уже в сумерках. В двери торчала записка Мальчика:

Привет! Был у тебя, никого не застал. Ключ отдам завтра, о делах расскажу.

Эймер

Едва живая от переутомления, Мамочка ввалилась в прихожую, долго отдыхала на стуле, затем с неизъяснимым блаженством сменила туфли на растоптанные тапочки, а платье на халат, расставила книжки по местам, тетрадку и "Апокалипсис" спрятала в сумочку, которую таскала с собой на работу. Подкрепилась тем, что ещё оставалось в холодильнике, подумала, что пора уже сделать серьёзные продзакупки. Приготовила ванну и пока она наполнялась, выпила две чашечки кофе.

В комнату вошла уже в темноте, зажгла торшер. Тут Мамочка вспомнила, что больше суток не поливала драгоценные свои фиалочки, извинилась вслух перед цветами и поспешила исправить досадную оплошность, решив ради такого дела напоить водой заодно и кактусы. Потом постелила. Сгустки тьмы по углам вели себя смирно, никакая "нечистая сила" не активничала. Мамочка повеселела, забралась под одеяло, погасила свет и подумала: "И что только не померещится на ночь глядя!"

Но едва закрыла натруженные за день глаза, как из мрака повалили клубы стылого чёрно-серого тумана. Из него вновь вышел виденный прошлой ночью человек. На этот раз он был облачён в кроваво-красный парчовый камзол с золотым шитьём и малиновыми обшлагами рукавов, в чёрные бархатные панталоны, сафьяновые сапоги и в давешний чёрный плащ с подкладкой из огненно-алого шёлка. Талию человека стягивал золотой пояс с карминовыми кистями, на котором слева висела длинная шпага в богато украшенных ножнах, на голове красовался золотой венец с вправленными в него рубинами и ониксами и подшитым с внутренней стороны огромным пурпурным беретом, изящно сбитым на левую сторону.

Сегодня человек был краток. Он скрестил руки на груди, принял величественную позу, пронзил Мамочку кинжально-острым холодным взглядом и сказал:

"Итак, ты посмела ослушаться моего повеления и добыла даже не одно, а множество доказательств. Хорошо. Я по достоинству ценю твою дерзость, безрассудную отвагу и силу воли, но теперь же ставлю в известность, что ты будешь иметь честь умереть в ближайшее время".

Не снимая венца с беретом, человек отвесил Мамочке глубокий поклон и исчез в клубящемся тумане. А бедную Мамочку сковала тесным ледяным панцирем ледяная стужа, со всех сторон окружил безмолвный непроглядный мрак. И это было гораздо хуже всех вчерашних порождений тьмы, вместе взятых.

День одиннадцатый

Рокировка