Чиста Английское убийство

Небольшая светлая комната, за окном которой видны яблони в цвету. На столе — раскрытая амбарная книга и счёты с потемневшими от времени деревянными костяшками; за столом — очаровательная старая леди в чепце и переднике. Она, водрузив на нос очки в железной оправе, принялась уже было вскрывать письмо, церемонно врученное ей перед тем Поули — «Ну-с, что там опять понадобилось любимому кузену от своей любимой кузины?» — но прервала это свое занятие:

— Вы, наверное, хотите чаю? Или кофе?

— Спасибо, мадам! — благодарно кивает Поули. — Не откажусь.

— Так чай или кофе? — строго уточняет старушка, улыбаясь одними уголками губ.

— Ну, если вы так ставите вопрос, мэм, то — кофе.

— Я сейчас вернусь…

Поули рассеянно оглядывает опустевшую комнату; взгляд его на миг задерживается на ноже, которым старая леди вскрывала конверт: это ничуть не декоративная и видавшая виды испанская наваха.

Бегущая строка: «Пансион Элеоноры Булл, Дептфорд, графство Кент; 29 мая 1593 года»

…Миссис Булл откладывает прочитанное письмо как раз когда Поули с благодарностью отставляет допитую чашечку. И вдруг спрашивает:

— Ну как там наши?

— Где — там? — на секунду теряется резидент.

— Там, где к женщинам обращаются «мадам», а кофе предпочитают чаю.

— Держимся, — лаконично рапортует Поули после краткой паузы; а что тут еще ответишь?

— Знаете, я всегда за них молюсь, когда они уходят отсюда на Континент. Это для вас там они — «славные парни», а для меня — мальчики… И всякий раз ловлю себя на мысли: как хорошо, что они должны возвращаться на Остров иным путем, чем уходили…

— Таков порядок, мэм — отвечает он, просто чтоб что-то ответить.

— Да, я знаю. А мне это позволяет верить, что они все-таки возвращаются — просто я этого не вижу… И почему-то все они представляются как «Джон Смит» — будто нарукавный шеврон какой-то! Но ведь Господь должен сообразить — какого Джона Смита я имела в виду, верно?

Резидент встает и отдает старой леди честь — без тени иронии:

— Порою кажется, что только такими молитвами мы там и держимся, мэм!

— Ладно… — вздыхает она, вновь бросив взгляд на письмо. — Так чем я могу вам помочь?

— Нам нужен апартамент на завтра — тот, что зарезервировал на свое имя мистер Фрайзер.

— Да, такой заказ есть, — кивает леди, бросив взгляд на гроссбух. — Пансион переполнен… но мы решим эту проблему.

— Нас будет четверо, и в том числе — человек, о котором вы, возможно, слыхали: некий Кристофер Марло…

— Господи помилуй! — (шок) — Тот самый содомит, богохульник и чернокнижник?!

— Тот самый, мэм — но у нас к нему более серьезные претензии. Некоторое время назад он работал на нас — а потом там произошел провал… погибли люди.

— Так он еще и предатель?!

— Может быть. Но может быть — и жертва случайного совпадения. Или даже — жертва подставы: в папистской контрразведке работают неглупые ребята… Вот в этом мы и должны разобраться… в тесном семейном кругу, вдали от глаз официальных властей.

— Но вы, надеюсь, не собираетесь убивать его прямо здесь? На глазах у кучи постояльцев?

— Мы рассчитываем, что всё пройдет тихо-благопристойно, но стопроцентной гарантии — я буду с вами откровенен, мэм — мы дать не можем. Клиент может вдруг взбрыкнуть самым непредсказуемым образом… Вы опасаетесь за репутацию заведения, да?

— Мы воюем, сэр! — чопорно выпрямляется старая леди. — И всем нам приходится идти на жертвы.

Сцена 9

Паб, который вообще уже — дно, точнее — днище; а еще точнее — место, куда «вход — шиллинг, а выход — два».

За столиком — авторитетный пацан Николас Скерес, известный в этой части Ист-Энда как «Долговязый Ник», и молодой, но подающий большие надежды наемный убийца Дик Белью по кличке «Ржавый».

— Ты ведь хочешь заслужить благодарность Родины, Дик?

— Я бы лучше взял деньгами!

— Ты так говоришь, будто одно мешает другому… Ладно, хи-хи — убрали, слушай сюда. Работа — на Контору. С Континента едет папистский курьер, с письмами и золотишком. Он будет под колпаком у конторских — те поджидают здешних папистов, кто с ним выйдет на связь. После этого курьера надо убрать — «случайное убийство, чистая уголовщина без никакой политики». Время обшарить жмурика у тебя будет; письма — конторским, золотишко — тебе… ну, со мной в пополаме, само собой. В Дептфорде работать прежде доводилось?

Сцена 10

Через цветущий утренний сад (эх, «Веселый месяц май»…), окруженный живой изгородью, к затейливой архитектуры дому шагает четверка джентльменов в нарядных плащах и при шпагах («cape et d'ИрИе», ага) — Марло, Поули, Фрайзер и Скерес. Ракурс — Тарантино, разумеется.

Бегущая строка: «Пансион Элеоноры Булл, Дептфорд; 30 мая 1593 года» Во всех предыдущих случаях буквы надписи желтые, а сейчас — багровые…