Чистая душа

А их подполье не такое, как у людей. Это была просторная яма глубиной в человеческий рост, со стенами из дубовых бревен, поставленных стоймя. Павлик знал, что на одной из стен два бревна открываются и за ними еще дверь, железная, покрытая ржавчиной, а там другое темное помещение с кирпичными стенами. В конце его через подвал выход на огород. Кроме большого пустого ларя, там ничего не было. В подполье зимой хранят пчел, ссыпают картофель и другие овощи.

Для чего был сделан потайной амбар? Кто и когда это сделал, об этом Павлик ничего не знал.

Вот он стоит в подполье. Темным-темно. В углах странные шорохи. Перед глазами начинают мелькать беловато-красные тени. Страшно! Сердце бьется так, словно хочет выскочить. Дрожат ноги. Хочется скорей подняться наверх. Но нет, нельзя! Надо пройти в соседнее помещение и через подвал выйти в огород…

Павлик нащупывает таинственные бревна. Вот они. Но почему они не поддаются нажиму плеча? Может быть, он перепутал? Сколько он ни толкался в темноте, бревна не поддались.

«Все равно своего добьюсь, — думает Павлик. — Не отсюда, так с огорода пройду в подвал».

Но когда он вылез из подполья и вышел во двор, поставленная задача показалась пустяковой и неинтересной. Подумаешь, он не боится темноты! А что тут страшного?..

И Павлик, уже забыв про подвал, решает ночью один пойти в лес… От страха звенит в ушах, но он сворачивает с дороги и исчезает в лесной тьме. Потом выходит на опушку и спускается к ночной реке. Идет мимо развалин мельницы, мимо кладбища и потихоньку возвращается домой. Никто не знает об этом его путешествии: спит Павлик на сеновале.

4

В одно из таких ночных путешествий он впутался в неприятную историю.

В ту ночь он ушел в густой лес, в дальнем конце которого начинались болота.

По опушке, когда он подошел к ней, пробежал какой-то зверь, даже зашуршали травы. Но Павлик не испугался. Чего бояться? Ведь зверь-то — заяц или лиса — сам убежал, испугавшись Павлика. Не пугали его и крики ночной совы, похожие на детский плач.

Он знал, что если кто-то и хватает его за одежду, то это не черт и не медведь, а обыкновенный сучок. А вот в одном месте зажглось множество огненных точек. Это не волчьи глаза, а светляки. Чтобы хорошенько рассмотреть их днем, Павлик взял несколько штук в карман и зашагал дальше.

Но когда почувствовал, что ноги наступили на что-то зыбкое, в испуге остановился. «Болото, — подумал он. — Хорошо, если обыкновенное болото. А вдруг трясина? Вдруг начнет засасывать?»

И тут где-то совсем близко послышалось лошадиное фырканье. Павлик навострил уши.

Шорох. Треск сучьев… Нет, это не заяц и не лиса… Скрипит телега. Кто-то выругался… В такую темень кто бы мог заехать сюда? Ведь тут и дороги нет. Люди опасаются ходить в эти места не только ночью, но и днем. Но, к удивлению своему, Павлик тут же услышал знакомый голос дяди Прохора, конюха из колхоза. Еще более странным было то, что Прохор назвал имя отца Павлика:

— Захар Петрович! Эй! Где ты тут?

И Павлик услышал спокойный голос отца:

— Давай сюда! Правее держи!

Так и есть, отец! Не зная, что и подумать, Павлик застыл на месте. Его охватило любопытство. Что делает отец здесь, в таком страшном месте?..

Стук телеги и голоса начали удаляться.

«Быстро едут! — удивился Павлик, — Видно, где-то тут есть проезжая дорога. Где же она?»

Прислушавшись, Павлик понял, что телег проехало несколько. Куда они едут? Зачем?..

Стук колес внезапно оборвался. Кто-то начал рубить дерево. Павлик двинулся вперед. В густых зарослях перед ним засветлела прогалина. С треском ломая сучья, упало срубленное дерево.

Павлик снова услышал голос отца:

— Поехали! Держи лошадей.

И слышно было, как с места тронулось несколько телег. Темная тень, похожая на стог сена, покачиваясь, двинулась вперед.

«Не с сеном ли едут?»

Павлик пошел сбоку воза с сеном. Но, судя по тому, как тяжело скрипели колеса, Павлик догадался, что везут тяжелый груз.

Снова послышался сердитый голос Прохора:

— Ну, заехали!

— Маета вся впереди, Прохор, — спокойно ответил отец. — Не ворчи!

— Я не ворчу. Думаю только, что не по той дороге поехали.

— Нет, дорога у нас одна…

После некоторого молчания отец, вкладывая в слова какой-то непонятный Павлику смысл, повторил:

— И совершенно верная! Вернее этой нам теперь не сыскать.

Кажется, понял это и Прохор, — уже без раздражения он сказал:

— Что верно, Петрович, то верно.

5

Наконец обоз остановился на широкой лесной поляне.

— Сено! Давай сюда! — крикнул отец.

Один из возов повернул на его голос — в дальний край поляны. И другие возчики, оставив лошадей, пошли туда же.

Павлик насчитал шесть телег. При каждой возчик. Это были колхозники, Павлик всех их знал. Но все же мальчик не смел показаться им на глаза — боялся отца. Отец не любил, если кто совал нос не в свое дело. А тут, сразу видно, какое-то тайное дело. Скрытое дело. Если отец увидит, даст жизни. И Павлик, спрятавшись за деревьями, продолжал наблюдать со стороны.

Отец стоял возле большой, свежевырытой ямы.

— Прохор, подъезжай! — скомандовал отец.