Чистая душа

Недалеко от места погрузки, за покрытыми брезентом штабелями ящиков, остановился «газик» с открытым кузовом. Человек, сидевший на переднем сиденье, отвернул воротник черной дубленой шубы, спрыгнул на землю и заспешил к вагонам.

Он подошел к группе рабочих, устанавливавшей поднятый на платформу станок. Завидев его, от группы отделился человек с выразительными голубыми глазами. Остальные продолжали работу.

— Через три часа будет паровоз, — сказал приехавший в черной шубе.

Человек с голубыми глазами тревожно переспросил:

— Через три?

— Да, товарищ Карпов, через три часа в путь…

Карпов рукавом своей когда-то зеленой, а теперь пегой от пыли и масла стеганки вытер пот со лба.

— Успеем ли, Аркадий Андреевич?

— Надо успеть, товарищ Карпов.

— Мне нужно съездить домой, привезти семью.

— Я могу подвезти вас до дома.

Карпов огляделся вокруг, посмотрел на людей, работавших у вагонов и грузовых машин.

— Нет, — сказал он решительно, — не удастся съездить, Аркадий Андреевич. Жену мою пусть кто-нибудь прихватит, вещи она приготовила. А мы тут возьмемся дружнее. Кажется, и небо проясняется…

Действительно, к этому времени дождь приостановился, на хмуром небе появились просветы.

Но тут завыла сирена, и спокойный голос объявил по радио:

— Граждане, воздушная тревога!..

Работавшие возле вагонов замерли и вопросительно посмотрели на Карпова, а тот, в свою очередь, на Аркадия Андреевича.

Аркадий Андреевич нетерпеливо, как от боли, скривил лицо и стиснул зубы, Но тут же стал сурово-спо койным и решительно взмахнул рукой: «Продолжайте!» Сам же, словно ничего не случилось, пошел к машине. Замораживая сердце, воет сирена. Из репродуктора диктор спокойным, даже как бы торжественным голосом предупреждает:

— Граждане, воздушная тревога!.. Спокойно идите в бомбоубежища! Гасите огонь, не забудьте выключить электроприборы!..

Но грузчики не уходят, голос тревоги, кажется, только подгоняет их — они еще проворнее продолжают свою работу.

Не спрятался и Аркадий Андреевич Губернаторов. Он только что договорился в наркомате об отправке эшелона с его заводом. Выяснив, что паровоз скоро будет, он тут же позвонил на завод и поехал туда за людьми.

6

Вот он на своем «газике» возвращается на завод. Хорошо знакомые улицы кажутся чужими. Всегда полные людей, кипящие и гудящие от движения машин, теперь они совершенно пусты. Ни одного человека! Днем! Странно. Зловеще.

Когда-то он был свидетелем солнечного затмения. Он был тогда комсомольским работником, выехал по командировке в деревню.

Через закопченное стекло он видел, что от солнца остался серп, как ущербный месяц, быстро идущий на уменьшение. Но солнце все еще слепило глаза, хотя тепло его заметно слабело. Мир принял какой-то странный серо-пепельный оттенок. Повеяло холодом, как из могилы. Собаки заскулили и начали лепиться к ногам хозяев. Замычали коровы и в тревоге стали бить копытами землю. В сердце Аркадия шевельнулась тогда какая-то непонятная боязнь. Конечно, он сразу пересилил страх, ибо мог объяснить это явление природы.

Да, затмение солнца для знающего человека — вполне объяснимое явление. Но на дикаря оно наводит суеверный ужас. В страхе он готов бежать куда глаза глядят, топча других.

Так и на войне, если разобраться поглубже…

Но Аркадию Андреевичу не удалось завершить мысль. Неожиданно вдрогнула земля, и высокие каменные дома, казалось, начали валиться. Он почувствовал, как резко качнулась машина.

Когда Аркадий Андреевич понял, что недалеко упала бомба и взрывной волной приподняло машину, опасность уже миновала и «газик» снова летел по пустым улицам города.

Успокоившись, он хотел вспомнить оборванную мысль, но это не удалось — мысль потерялась.

«Постой, о чем же это? — морщился Аркадий Андреевич. — Ведь важное что-то, кажется…»

Ему казалось, что мысль была связана с важными для него вопросами о делах завода, с эвакуацией.

— Эх, сатана, — досадно ворчит он, — красивая какая-то идея была. Надо же было грохнуть бомбе…

7

Когда началась война, Аркадий Андреевич был руководителем одного из маленьких заводов. А через неделю его вызвали в Комитет Обороны и предложили место директора завода точных механизмов. Не успел он сказать «согласен», как дали заказ на новую продукцию, нужную для фронта.

— На освоение три дня сроку, — сказали ему.

Он получил приказ о назначении на новую должность в двенадцать часов ночи. А в час ночи на новом заводе он поднял на ноги инженеров и конструкторов.

С этого времени жил безвыходно на заводе. Спал В кабинете на кожаном диване, обедал в заводской столовой.

А глядя на него, инженеры, мастера и рабочие тоже забывали о доме. В конструкторском бюро, в цеховых конторах и у станков день и ночь кипела работа.

И вскоре на военные заводы пошли механизмы для бомб замедленного действия. Прямо с заводского склада грузились в самолеты для отправки на фронт или к партизанам мины-сюрпризы — хитрое оружие, изготовленное для того, чтобы разить врага там, где он не ожидает.

В дни, когда завод начал перевыполнять план, Аркадия Андреевича вызвали в наркомат.

«Наверное, новый план или новое задание», — подумал директор.