Чистая кровь

Она тут же развеселилась, крепко обняла меня в ответ, и повалила меня на кровать. Ее руки тут же оказались у меня на бедрах, а горячее лицо прижалось к моему. Все произошло так быстро, что я даже не успел ничего предпринять; из рта моего летели только «э-э-э» и «а-а-а».

– П-прости меня, братик, – вдруг начала она, поняв, в какое положения она загнала нас обоих. – просто я… Я не могу доверится никому, кроме тебя! Я… Я люблю тебя! Я всегда любила тебя! С самого детства ты был таким смелым, таким мужественным… Я всегда смотрела только на тебя и… Прошу, стань моим первым…

Это окончательно выбило меня из колеи; столько событий за одну неделю могло не хило так перевернуть твою жизнь! Сначала признание отца, затем праздник, а теперь искренняя любовь моей сестренки…

Я схватил Нуну за плечи, перевернул ее спиной на постель и стал медленно расстегивать со своей рубашки пуговицы. Затем одним резким движением я сорвал с нее зловещий пояс, отделяющий меня и мир наслаждений. И я увидел ее – женское тело. Оно было таким прекрасным, таким нежным, таким теплым… Горячее дыхание Нуны заполнило всю комнату, проникло внутрь моих легких, словно аромат весенних цветов, прорвавшийся в окно. Наши губи слились в страстном танце, и я окончательно потерял над собой контроль.

Я лишь слышал ее стоны; я чувствовал ее слезы на моих щеках; я чувствовал нежность ее тепло изнутри…

Следующий день у меня прошел в тумане. Все вокруг было таким размытым, таким незначительным, что порой я не мог понять, в какой комнате нахожусь. Лишь, когда мои ноги сами вернулись в мою комнату, я понял, что солнце снова ушло в закат. Я присел на стул, стоявший возле окна, и положил голову на ладонь. У меня был всего один вопрос, который все никак не давал мне покоя – куда делась Нуна?

Потом я начал вспоминать это утро: я проснулся от ужасного грохота со стороны сада. Поднявшись быстро с кровати и заглянув в окно, я увидел странную фигуру, у которой были длинные руки; сама же фигура была одета в черный плащ. Рядом с ней стояла еще одна фигура, чьи очертания мне показались знакомыми – тонкая талия, прическа под каре… Сомнений не было – перед фигурой в черном стояла Нуна! Я уже решился схватить палочку и произнести заклинание, но в это самое мгновенье меня чем-то огребли по спине…

Именно тогда и начался весь этот туман (в момент моего просветления заныла спина). Тогда вставал другой вопрос – почему меня никто не остановил? Я вышел в коридор с таким вопросом, но не служанок, ни братьев и сестер я не нашел. Даже зайдя в санузел, я увидел лишь пустоту. Неужели я попал в кошмар? Верная пощечина не подтвердила мои догадки. Но может это заклинание, которое не дает мне выбраться из кошмара? Даже если это так, то почему сон кажется таким реалистичным? Неужели это демоны сновидений?

Я слышал о том, что демоны снов могут заставить своих жертв попасть в ваш худший кошмар, но и при этом здания и фауна вокруг тоже менялась. Однако в моем случае изменилось лишь наполнение дома, а именно то, что вокруг меня не было НИКОГО! Да и возможность бегать, прыгать, кричать я также не потерял…

Может, меня бросили?

Потоки мыслей и догадок смешались в одну мутную кашу. Я отправился на кухню, где огонь уже успел потухнуть, а запах еды испарился вместе с ее жаром. Открыв винный шкафчик, я отбил горлышко от бутылки, налил немного в стакан и выпил его. Вкуса я не почувствовал, хотя вино было закрыто еще сто лет назад (вкус как минимум должен отдавать кислятиной)! Вдруг внутри меня забилось сердце. Оно и раньше билось, но теперь с таким громким и тяжелым ударом, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Оно ужасно болело, и, чтобы хоть чуть-чуть унять боль, я присел на пол. Дыхание с каждым вдохом становилось все тяжелее и тяжелее. В глаза снова появился туман. Вино медленно выливалось на пол, распространяя не виданный для меня аромат.

Я услышал треск, шум, гам, – на меня летел бурный поток раскаленного вина. Я чувствовал его жар своим ослабшим телом, но не мог ничего поделать. «Эта тварь… хочет меня убить… Но я… Я…» Преодолев все возможные пределы моего тела, я вытащил из кармана свою палочку, и крикнул во все горло:

– Сандафул!

… и я яркая вспышка раздала оглушающий звон!

… и услышал я стон …

… женский стон …

III

После того, как я раскрыл глаза, крик словно испарился. Я лежал в окружении полнейшего хаоса: вещи были перевернуты верх дном, одежда, включая мой праздничный наряд, была изрезана и истерзана. Простыня и одеяло лежали на полу, и на их скатерти виднелись красные пятна. Вот уж бурная ночка у меня была, подумалось мне. Однако ощущения того, что это был просто приятный сон, не покидали меня.

Выйдя в коридор, я увидел тень, которая двигалась ко мне. Это был Джошуа, один из прислуги и по совместительству самый старый лакей нашего поместья. Он поклонился мне, закрутил пальцами свои извилистые усы и ожидал от меня действий.

– А где Нуна? – спросил я его после минуты молчанья.