Чистая любовь

Мэллори вздохнула, словно снова хотела возразить и извиниться. Как же мило наблюдать за женщиной, которая доставила мне столько хлопот, а теперь выглядела расстроенной из-за того, что подвела меня. Тем более, положа руку на сердце, она и не подводила. Я сам, черт подери, себя и подвел.

Но чьей бы виной это ни было, случившееся должно остаться в прошлом. Чем скорее мы наведем порядок в чулане, тем быстрее вернемся к экскурсиям.

Нахмурившись, я подвинул кофе чуть ближе.

– Это мокко, – пропел я.

Помолчав еще немного, Мэллори вздохнула и обхватила стаканчик руками. Она кивнула, улыбнувшись чуть более искренне, и напряжение ушло из ее плеч.

– Хорошо, – наконец ответила она. – Договорились.

– С чего вообще начнем? – спросила Мэллори, щурясь в ярко освещенной и пыльной кладовке. Она уперлась руками в бока, обозревая горы сложенных друг на друга коробок с документами и пластиковые контейнеры, которые были выложены у каждой стены и выстроены в три ряда посредине.

Я тоже вздохнул, осматривая помещение.

– Думаю, начнем с угла.

– И нам нужно решить, что стоит сохранить и архивировать, а что можно выкинуть? – она наморщила носик. – Чуется, это скорее задача для секретаря, который давно тут работает и знает гораздо больше об этих документах.

Я постучал пальцем по распечатанному списку на планшете.

– Люси дала нам данные, что нужно сохранить и от чего избавиться, – сказал я, сославшись на работницу винокурни, обязанности которой больше остальных напоминали секретарские. Люси сидела в вестибюле, встречала гостей и готовила их к экскурсиям, а в свободное от работы время выполняла административные задачи для наших сотрудников. – Сказала, если у нас возникнут какие-нибудь вопросы, можно позвонить ей или подойти к стойке регистрации.

Мэллори, все еще сомневаясь, покачала головой и вытащила из угловой стопки самую высокую коробку, до которой смогла дотянуться.

– Отстойная работенка.

Я усмехнулся.

– Да, но слушай, – сказал я, достав из рюкзака Bluetooth-колонку и поставив ее на средний ряд из коробок, – у нас хотя бы есть музыка.

Я включил один из своих плейлистов на телефоне, и чулан наполнило знакомое звучание «Fever» в исполнении The Black Keys. Мэллори замерла, открывая первую коробку, и ее брови поползли вверх, когда она оценивающе посмотрела на меня.

– Ты слушаешь The Black Keys? – спросила она.

Я пожал плечами.

– Почему в это так трудно поверить?

– Не знаю, просто я думала, ты слушаешь кантри… ну, знаешь, Джорджа Стрейта и ему подобных.

– Джордж Стрейт – отличный мужик, – сказал я, взяв из начатой ей стопки коробку. – Как и Дэн Ауэрбах.

Она ухмыльнулась, и в ее глазах заплясали веселые искорки. Мэллори сделала ко мне шаг, потом еще один, и только тогда я заметил, каким тесным кажется чулан, когда ее грудь почти коснулась моей.

– Не могу не согласиться, – сказала она, протянув руку мне за спину и увеличив громкость.

Мэллори отстранилась, беззвучно произнося текст песни и двигая бедрами под музыку. Я опустил взгляд на эти бедра, смотря, как они покачиваются, будто гипнотизирующий маятник. Мэллори пританцовывала, подняв руки, и из-под рабочей поло-рубашки выглянула полоска подтянутого живота, а я не мог оторвать глаз от ее загорелой кожи.

Только когда Мэллори опустила руки и полоска кожи исчезла, я поднял взгляд и заметил, что она смотрит на меня, довольно улыбаясь.

– Давай начинать?

Я сглотнул, буркнул что-то в знак согласия, а потом отвернулся и открыл коробку, вытащенную из стопки. Мэллори хихикнула у меня за спиной, но я не посмел оглянуться, потому что щеки горели от стыда. Я лишь покачивал головой в такт музыке и достал из коробки первый документ.

А потом мы приступили к работе.

С течением утра мне стало совершенно очевидно, насколько мы с Мэллори разные. Если она пыхтела над каждой открытой ей коробкой, вздыхала, когда кидала в архивную стопку документы, и стонала, когда находила что-то и не понимала, сохранить это или выбросить, то я находился в своей собственной версии рая. Музыка помогала мне отвлечься, и я подпевал каждой новой песне, просматривая коробки, складывая их в аккуратные стопки, помечая все, что не имело идентификатора. Я упорядочил все по цветам и размеру, чтобы в итоге найти лучший способ упаковать заново.

Для нее это точно было наказанием, но как бы мне ни хотелось поскорее закончить и вернуться к экскурсиям, наше небольшое задание стало для меня своего рода терапией.

Я еще витал в облаках, листая фотографии с вечеринки 2004 года, устроенной в честь эксклюзивного виски «Скутер 2004», когда Мэллори вздохнула громче обычного, немного убавила громкость и плюхнулась на пол. Она прислонилась спиной к коробкам и посмотрела на меня, надувшись.

– Может, сделаем перерыв?

Я хохотнул.

– Ты можешь, а я только разошелся.

Я сделал пометку ярко-зеленым маркером на стикере, прикрепил ее к папке с фотографиями и положил поверх других файлов, найденных этим утром. Я взглянул на Мэллори, взял из коробки следующий файл, и она улыбнулась.