Чистая правда

Выражение лица Хармса сразу же стало серьезным.

– Правда? И что он сказал?

– Что приедет вас навестить.

– Когда?

– Скоро. На самом деле сегодня.

– И что вы ему сказали?

– Что вы больны, но быстро поправляетесь.

– Он еще что-нибудь говорил?

– Я обнаружила, что он не слишком разговорчив, – заметила Кассандра.

– Это точно Джош.

– Он такой же большой, как вы?

– Нет, он мелкий. Шесть футов и три дюйма или вроде того, и весит немногим больше двухсот фунтов[13]. – Кассандра покачала головой и повернулась, собираясь уйти. – У вас есть время немного посидеть со мной и поговорить?

– У меня сейчас перерыв. Я зашла, чтобы сказать про вашего брата. Мне нужно идти. – Руфусу показалось, что ее голос прозвучал немного недружелюбно.

– С вами всё в порядке?

– Даже если нет, вы ничем не сможете мне помочь, – достаточно резко ответила она.

Мгновение Руфус разглядывал ее.

– Здесь есть Библия?

– А что? – Она удивленно повернулась к нему.

– Я читаю Библию каждый день. Так было всегда, сколько я себя помню.

Кассандра посмотрела на столик возле кровати, подошла к нему и достала из ящика гедеоновскую Библию[14].

– Я не могу дать вам ее, мне нельзя близко подходить. Люди из тюрьмы очень ясно дали мне это понять.

– Вам не нужно мне ее давать. Я буду очень признателен, если вы согласитесь прочитать мне один отрывок.

– Прочитать?

– Вы не обязаны, – быстро сказал Руфус. – Вы ведь, возможно, не читаете Библию и не ходите в церковь.

Она посмотрела на него, положив одну руку на бедро, другой сжимая зеленую библию.

– Я пою в хоре. Мой муж, да упокоится он с миром, был священником.

– Это очень хорошо, Кассандра. А ваши дети?

– Как вы узнали про детей? Из-за того, что я полная?

– Хм-м‑м…

– Тогда как?

– Вы похожи на человека, который любит все маленькое.

Его слова поразили медсестру, и сквозь мрачное выражение ее лица пробилась улыбка.

– Мне и вправду нужно быть осторожной с вами.

Она заметила, что он смотрит на Библию, как человек, страдающий от жестокой жажды и мечтающий о глотке, а она держит в руках стакан самой свежей и холодной воды за всю историю человечества.

– Что вы хотите, чтобы я вам прочитала?

– Сто третий[15] псалом.

Мгновение Кассандра колебалась, потом взяла стул и села, а Руфус снова откинулся на подушку.

– Спасибо, Кассандра.

Она читала и поглядывала на него. Хармс лежал с закрытыми глазами. Она произнесла еще несколько слов, подняла голову и увидела, что у него шевелятся губы, потом он замер. Кассандра взглянула на следующее предложение, быстро запомнила его и проговорила, наблюдая за Руфусом, – он беззвучно повторял каждое слово одновременно с ней. Женщина замолчала, но он закончил предложение. Когда она не стала читать дальше, Хармс открыл глаза.

– Вы знаете этот псалом наизусть? – спросила она.

– Я почти всю Библию знаю наизусть. Все псалмы и Книгу Притчей Соломоновых.

– Это поразительно.

– У меня было достаточно времени, чтобы их выучить.

– А почему вы попросили меня почитать вам, если и так знаете псалом?

– Мне показалось, вы чем-то расстроены, и я подумал, что Священное Писание может вам помочь.

– Помочь?

Кассандра посмотрела на страницу и прочитала про себя: «Он прощает все беззакония твои, исцеляет все недуги твои: избавляет от могилы жизнь твою, венчает тебя милостью и щедротами»[16]. Работа вызывала у нее депрессию. Дети-подростки все больше и больше выходили из-под контроля. Ей шло к пятидесяти, пятьдесят фунтов лишнего веса и ни одного приличного мужчины на горизонте. Но, глядя на заключенного, этого опутанного цепями убийцу, Кассандра едва сдерживала слезы от его доброты, непрошеного участия и сочувствия к ее проблемам.

Сто третий псалом очень нравился Руфусу, особенно одна строчка: «Господь творит правду и суд всем обиженным»[17].

* * *

– Узнаете? – спросил Чандлер, когда они подошли к серебристой «Хонде»-седану 1987 года, стоявшей на полицейской стоянке.

– Мы купили ее Майку, когда он закончил колледж, – кивнув, ответил Джон. – В складчину, мои родители и я.

– У меня пять братьев, но ни один из них никогда ничего подобного для меня не делал.

Чандлер открыл водительскую дверцу и отступил, давая Джону заглянуть внутрь.

– Где вы нашли ключи?

– На переднем сиденье.

– А какие-то другие личные вещи? – Чандлер покачал головой. Джон с озадаченным видом осмотрел переднее сиденье, приборную доску, ветровое стекло и боковые окна. – Машину вычистили?

– Нет, всё в том же виде, как и тогда, – кроме водителя.

Фиске выпрямился и посмотрел на детектива.

– Если приставить к виску пистолет крупного калибра и нажать на спусковой крючок в замкнутом пространстве вроде этого, брызги крови будут на сиденье, руле и ветровом стекле. А также осколки костей и фрагменты тканей. Но я вижу только несколько пятен – вероятно, там, где голова касалась спинки.

– Правда? – удивленно спросил Чандлер.

Джон сжал зубы.

– Я не сказал вам ничего такого, чего вы и сами не знаете. Насколько я понимаю, это очередная маленькая проверка, которую вы решили мне устроить?

Детектив медленно кивнул.

– Возможно. Или есть другая причина. Помните, я сказал, что у меня пятеро братьев?

– Помню.