ЧИСТАЯ ПРАВДА (ЛЁЛИК)

– Да не нервничай ты так! – примирительно сказал Бородавочник. – Давай-ка лучше, открывай свои кладовые – полдень: пора торжище начинать.

Втроем мы вышли на площадь, где уже собралось человек двадцать вольных собирателей с мешками, рюкзаками, чемоданами на колесиках и антигравитационными тележками, гружеными всякой всячиной. Народ подобрался в этот раз бывалый, степенный. Никто не шумел, не ворчал – чинно сидели или стояли небольшими кружками, тихо переговариваясь и неспешно покуривая трубки, сигареты, папиросы, кальяны и самокрутки. Мироныч вразвалочку подошел к широким воротам склада, откинул засов и открыл одну створку.

– А ну, подходи, люд честной! – зычно гаркнул он. – Говори, чего кому надо.

– Мы первые сегодня, – засуетился Бородавочник, скидывая рюкзак. – Крэг, чего нам нужно-то?

– Зарядник для аккумуляторов на солнечных батареях и два комплекта снаряжения для дайвинга, – сказал я.

– А отдаете что?

Бородавочник кивнул на рюкзак:

– Новый кухонный комбайн и амфору оливкового масла.

– Амфору?

– Прямо из Древних Афин.

– Годится, – Мироныч кряхтя направился в глубь склада, – пошли со мной, а то эти акваланги шибко тяжелые.

Некоторое время спустя мы вытащили оборудование на улицу, и тут буквально нос к носу столкнулись с Лёликом.

За неделю, что мы не виделись, Илья отмылся, побрился и даже, по-моему, поправился килограммов на пять. Во всяком случае физиономия у него оказалась почти круглой и заметно лоснящейся. Да и во всем облике найденыша теперь проступала некая вальяжность или солидность, что ли? Впрочем, при виде нас Лёлик искренне улыбнулся, поздоровался и даже помог мне оттащить в сторону пакет с гидрокостюмом.

– Как жизнь, Илюха? – Бородавочник осклабился и чувствительно хлопнул парня по плечу.

– Спасибо, не жалуюсь, – поморщился Лёлик и осторожно отодвинулся подальше от опасного соседства.

– Чем занимаешься? – продолжал Бородавочник как ни в чем не бывало, усевшись верхом на баллон и закуривая сигарету.

– Да так, присматриваюсь пока… – уклончиво ответил найденыш.

– И чего высмотрел?

– Живете вы тут как-то… странно.

– Ну да?!

– Ага… Как-то все тут у вас… неорганизованно, – Лёлик заметно оживился, да и голос его зазвучал гораздо увереннее. – Да, именно так! Неорганизованно! Ну, сами посудите. Вот например этот ваш склад…

– А что с ним? – почти искренне удивился Бородавочник.

– Им кто-нибудь занимается?

– Мироныч приглядывает…

– А он кто?

– То есть? – я не выдержал и вмешался в этот странный разговор.

– Ну, какая у него должность? Обязанности? Отвечает он перед кем? – наседал на нас Илья, все более распаляясь.

– А что такое должность? – поинтересовался Бородавочник и нахально улыбнулся.

На найденыша было жалко смотреть. Сначала, видимо, он не понял смысла вопроса и несколько секунд хлопал ресницами, переводя взгляд с Бородавочника на меня и обратно. А когда до него наконец дошло, Илья повел себя почти как ребенок: брови его встали домиком, нижняя губа затряслась, а глаза подозрительно заблестели. Чтобы не доводить дело до ссоры, я поспешно сказал:

– Не обижайся, Илья, просто этот увалень никогда нигде не учился, не работал и все его действия можно спокойно зарифмовать со словом «жрать».

Лёлик с надеждой посмотрел на меня и неуверенно улыбнулся. Зато теперь надулся Бородавочник.

– Я читать и писать умею, а вещи, между прочим, тоже вижу. Не так как ты, конечно, но очень даже неплохо, – заявил он.

Решив поговорить с Бородавочником попозже, я сказал:

– Илья, послушай меня. Мироныч здесь самый старый из вольных собирателей, потому ему и доверяют. Он ни разу никого не обманул. Да и вообще, у того, кто хоть раз уличен в жульничестве судьба незавидная: ни меняться с ним никто не станет, ни предупреждать о волнах, времятрясениях или, хуже, временных ямах. Учти, изгои долго не живут.

– А причем тут обман? – удивленно спросил Лёлик.

У меня отвалилась челюсть: он ничегошеньки не понял?!

– Знаешь, Илюха, а Баламута ты лучше стороной обходи, – сказал Бородавочник, аккуратно загасил окурок и поднялся. – Пойдем, Крэг, поскольку здесь Дверь открывать нельзя, нам предстоит эту прорву железа переть аж через весь Поселок.

– Ты, Илья, постарайся все-таки усвоить одну вещь, – сказал я, вскидывая на плечо сбрую с баллонами. – Мы, вольные собиратели, живем тут не потому, что не можем жить где-нибудь еще, а потому, что не хотим жить по-другому. Нас вполне устраивает все как оно есть: и Поселок, и Мироныч со своим постоялым двором и складом, а также неписанные правила нашей жизни.

– А если они меня не устраивают, мне что, пойти и утопиться? – с вызовом спросил Лёлик. – Или меня объявят здесь персоной нон грата и в двадцать четыре часа…

– Ни персоной, ни гранатой тебя никто не называет, – Бородавочник кряхтя закинул за спину тяжеленный рюкзак, – и выгонять не будет. Сам уйдешь.

– Ну, это мы еще посмотрим, – неопределенно пообещал Лёлик и, гордо выпрямившись, пошел прочь от склада по направлению к дому Мироныча.