ЧИСТАЯ ПРАВДА (ЛЁЛИК)

– Каждый, желающий попасть в Поселок, должен без-воз-мезд-но, – старательно выговорил трудное слово Баламут, – передать в пользу Совета какую-нибудь из найденных вещей.

Бородавочник присвистнул и заявил:

– Ни фига себе, лихо придумано! И что я лично должен отдать?

– Да вот, – Баламут вытащил из кармана вчетверо сложенный листок, – есть ежедневно обновляемый список. Здесь указано то, что уже имеется у Совета. Чтобы не повторялось…

– Интересно, – хмыкнул я, пробежав список глазами, – это нужно каждый раз вносить, как приходишь в Поселок?

– Наверное, – пожал могутными плечами Баламут. – Да, ладно, проходите…

– Нет уж, мы друзей не подводим! – я решительно скинул рюкзак и распустил ремни. – Держи.

– Что это? – Баламут равнодушно покрутил в руках блестящую коробочку со множеством отверстий и кнопок.

– Машинка для выдавливания прыщей. Сделано в Атлантиде.

Бородавочник покосился на меня, вздохнул и извлек из-за пазухи необычную восьмигранную бутылку с изогнутым как у кальяна горлышком.

– Вот, от себя отрываю! – страдальчески морщась, заявил он. – Фляжка-самобранка!

– Чего-о?! – поразился Баламут.

– Самонаполняющийся сосуд, – пояснил я. – Вот тут кнопки сбоку, видишь? Белую нажимаешь – в бутылке молоко появляется, синюю нажмешь – вода будет…

– А желтую? – оживился Баламут.

– Чай получишь, – буркнул Бородавочник, – с лимоном.

– Красную?

– Это подогрев…

– Где тут коньяк или пиво?

Водя пальцем по разноцветным выпуклостям, Баламут от азарта аж засопел.

– Только квас есть – коричневая, – в голосе Бородавочника прорезались тоскливые нотки. – Выпивки тут вовсе нет!

– Откуда вы ее взяли, Крэг?!

– Из летающей тарелки в море выпала, когда мы там с аквалангами ныряли.

– Ладно, теперь уж точно проходите! – повеселел Баламут. – И топайте сразу в Совет, на регистрацию. Он рядом с таверной «У Мироныча». Хильда этим занимается…

Полосатая лапа шлагбаума медленно приподнялась, открывая путь, и мы с Бородавочником дружно попылили вдоль пустынной улицы, плавно огибавшей холм, закрывавший от нас главное место Поселка – площадь торжища со складом и домами, принадлежащими трем старожилам: Миронычу, Баламуту и Аристотелю. Но если в первых двух жили именно Мироныч и Баламут, то в третьем доме давно уже никто не жил. А куда девался загадочный Аристотель, построивший его, никто не помнил. Более того, даже насчет личности этого парня было известно крайне мало – то ли философ, то ли строитель, то ли вообще инопланетянин, которого за бунт и инакомыслие высадили на первую попавшуюся планету, снабдив солью, мылом и портативным полевым синтезатором. По легенде именно Аристотель и построил первый дом-пристанище, с которого начался Поселок.

И вот теперь, едва выйдя на площадь, мы с изумлением увидели над крыльцом дома Аристотеля яркую вывеску «Совет независимого поселения вольных собирателей». Ниже и сбоку прилепилась табличка поскромнее: «Регистрационная палата. Прием заявлений ежедневно с 12 до 13 часов».

– По-моему, нам сюда, – сказал я, поднимаясь по скрипящим ступенькам на крыльцо.

– А может, не надо, Крэг? – Бородавочник опасливо покосился на вывеску. – Ну их к трилобитам!

– Хорошо, подожди здесь, – улыбнулся я, бросил ему рюкзак и толкнул тяжелую дверь.

Я оказался в большой, ярко освещенной прихожей, в которой было еще две двери. На той, что напротив входа, висела табличка «Председатель», на другой – «Регистрационная палата», а под ней канцелярской кнопкой пришпилен листок бумаги с надписю печатными буквами «Ya na obede. Hilda». Пожав плечами, я вышел на улицу и сел на ступеньку рядом с Бородавочником. Тот уже успел закурить папиросу и дымил ей с весьма озабоченным видом.

Последовав его примеру, я сделал несколько затяжек, а потом объяснил:

– Облом, напарник. Мадмуазель Хильда изволят обедать.

– Ну и… – обрадовался было Бородавочник, но тут же вновь посерьезнел. – Крэг, а может, нам тоже… м-мм, перекусить маленько?

– Мы же с тобой два часа назад по пол-фазана съели?!

– Я говорю, маленько…

– Вот проглот! Ладно, пошли к Миронычу.

Мы пересекли площадь и остановились перед знакомым, приземистым домом, на котором теперь тоже появилась кричаще-аляпистая квадратная вывеска «Таверна «У Мироныча». Слава времени, внутри никаких особых изменений не произошло. По-прежнему за широкой, отполированной до блеска локтями посетителей стойкой маячила кряжистая фигура хозяина, по-прежнему в большом полутемном зале было малолюдно, пахло яблоками, квасом и жареной картошкой.

Мы, как всегда, молча уселись за крайний слева от входа стол, а Мироныч, как всегда, ровно через минуту принес пару дубовых братин с душистыми шапками янтарной пены – квас у Мироныча отменный! Но едва мы сделали по первому глотку, как из дальнего угла раздался до боли знакомый голос:

– Клянусь времятрясением, это Крэг!

Я присмотрелся к приближающейся тощей фигуре и, не сделав второй глоток, в полном изумлении поставил братину на стол.

– Чтоб мне в межвременье провалиться! Вицли?!

– А то!

Вицли сложился как скорняжный метр, усаживаясь между мной и замершим столбом Бородавочником.