Чистилище

Блондинка чётким движением вогнала патрон с серебром в окошко дробовика, перехватила «спенсер» левой рукой за цевьё и с лязгом перезарядила оружие, а правой метнула огненный поток. Пламя окатило миньона и заставило его вспыхнуть от головы до ног.

И тут же с влажным хрустом разорвался второй кокон, на землю вывалился ещё один миньон, а из кроны дуба вниз сорвалась тень. Упала на четвереньки и метнулась к нам.

Время замедлилось, и я будто на фотографии успел хорошенько рассмотреть монстра…

Эта тварь на человека уже походила слабо. Руки и ноги удлинились, покрылись шипами и пластинами. От рёбер отходили ещё две пары тонких лап, похожих на паучьи. Хребет неестественно выгнуло, и удлинившиеся выросты позвонков проткнули кожу. Ну а самое отвратительное — это башка. Залитые харзом глазницы, торчащие из верхней челюсти острые клыки и челюсть нижняя, что теперь расходилась на две части в стороны…

Время вернулось в привычное русло, обрушившись грохотом выстрела.

Хильда выпалила из дробовика от бедра, и заряд серебряной картечи отшвырнул бросившегося к Вилли одержимого, что выскочил из кокона. Тварь рухнула на землю, от тела пошёл дым, но монстр с натугой перекатился и пополз вперёд. Мина выстрелила из револьвера, продырявив ему башку.

Второй — явно более опасный монстр — метнулся в мою сторону, но я встретил его воздушной волной. Тварь отбросило назад, она ловко перекатилась по земле и шустро рванула на четвереньках в сторону.

Умный. Быстро сообразил, что противник слишком серьёзный.

Хильда дважды выстрелила из дробовика. Обычной картечью, но и её хватило, чтобы перебить руку и ногу твари, заставив её споткнуться и воткнуться мордой в землю. Я перехватил штуцер левой рукой, выхватил из кобуры револьвер и с трёх саженей всадил точно в затылок монстра заряд серебра. Башка твари разлетелась, как гнилая тыква от пинка.

— Вилли, займись, — указал я на того одержимого, что поймал от младшей сестры две пули в голову. — Хильда, на тебе та тварь.

Поручил сёстрам провести ритуалы экзорцизма: их чем раньше проводишь — тем лучше. А сам направился к последнему кокону, перевешивая штуцер за спину. На ходу срезал заклинанием одну из ветвей дуба, достал нож из сапога и в несколько движений сделал грубоватый кол.

Присел на землю и резко полоснул клинком, прорезая материал кокона. Повезло — лежащий внутри арестант был на спине, а глаза были ещё закрыты…

Правда, в следующий момент они распахнулись и одержимый чуть шевельнулся.

Вложил немного магии в кол, что держал в правой руке, и с размаха всадил его в грудь твари, пригвождая к земле. Одержимый резко ослаб, и теперь только и мог, что конвульсивно дёргаться.

Иногда и прадедовские методы лишними не бывают. Осина не осина, но почти любой деревянный кол, которым можно пришпилить гейста или одержимого к земле, здорово его ослабляет. Заземление — такая вещь…

Я выпрямился, громко свистнул и махнул рукой.

— Урядник! Нужно ваше содействие.

Сразу он, естественно, не подошёл. Да и без сопровождения двух бойцов с винтовками идти не решился. Конвойные, как на подбор, были белее мела, а когда бросали взгляд на двух других тварей, так в их белизне начали и нотки салатового оттенка проглядывать…

— Это один из беглых каторжан? — спросил я, указывая на корчащегося на земле одержимого. Он бы, наверное, ещё и буркалами вращал, но глаза сейчас были полностью залиты харзом…

Урядник молчал. Только пялился на одержимого и нервно сжимал одной рукой эфес сабли на поясе, а второй — рукоять револьвера.

— Эй! — я щёлкнул у него перед носом, заставляя вынырнуть из транса. — Это один из беглых?

— А?.. Что?.. Д-да, — выдавил он. — Ерёма Кривошеин это, на суд его везли, лиходея… На охранника напал на рудниках, вот его и… В-вашбродь, а чего это с ним, а?

— Он больше не человек, — лаконично произнёс я и бросил режущее заклинание.

Голова одержимого отделилась от тела, из раны брызнула смесь харза и крови. Пара капель даже на одного из сопровождающих урядника попали, отчего конвойный немедленно согнулся пополам и расстался с сегодняшним завтраком.

Я пинком отшвырнул голову в сторону, и заключил труп в печать изгнания. Построение вспыхнуло голубоватым пламенем, которое тут же охватило тело одержимого.

Так, теперь ещё одного надо бы найти…

Подошли сёстры.

— Разобрались? — проформы ради поинтересовался я. Если б не разобрались, то и не вернулись бы. А если бы что-то не так пошло, то меня позвали. — Ищем ещё одного — пятеро же сбежало…

— Думаешь, тот недопаук… — протянула Хильда.

— А есть ещё варианты? — спросила Вилли.

— Справедливо.

Я покрутил головой по сторонам, осматриваясь вокруг… И неожиданно зацепился за широкое кольцо из грибов — «ведьмин круг» в простонародье. А точнее за то, что паук-хост, когда мчался — метнулся по нему.

Вот только если до и после круга его следы на траве были вполне заметны, то внутри даже трава примята не была.

«Шниттом» срезал ещё одну ветвь дуба, притянул её к себе магией и бросил в середину ведьминого круга.

Сук ушёл в траву, как в воду.

И не просто упал на землю, а натурально исчез.