Чистилище

– Пустяки, сир. Не стоит внимания, – и видя, что Салливан все же ждет ответа – смущенно добавил, – ребра. Пара сломанных. Сир.

– Ты ведь не принимал участия в вылазке. И в последующем сражении. Как тебя угораздило?

– Стыдно признаться, – в свете костра все вокруг было красным, но лицо незадачливого гвардейца смотрелось особенно ярко. – Коня шуганули у переправы, когда все ваше снаряжение перевозили. Вот я наеб… рухнул я в общем. Прямо на борт плоскодонки угодил. Плашмя. Но все добро в целости, сир. Все доставили.

– Не сомневаюсь, – Салливан кинул взгляд на ободранную правую руку собеседника. Света костра хватало, что бы различить характерные отеки. Гвардеец это заметил. И сконфуженно улыбнулся, увидев вопрос в глазах рыцаря.

– Да кто коня то шуганул… Тому в лоб. Не сильно. Эти образины из-под Кардана, ваша милость. Обнаглели малость. На том берегу донимали, теперь и сюда переправились. Людей им дай, в помощь выдели! А вы же приказали не содействовать. Ну мы и того, не содействуем. Роют себе чего-то, бегают понимаешь. Шумят, требуют чего-то. И столько шуму от них, вот повсюду только и слышно. Кругом эти… – боец неловко замолчал, заметив задумчивое лицо хозяина. Было ясно – гадает чего ждать.

– Котелок согрей, сбор трав сейчас вынесу. Отвар снимет боль, – Салливан поднял руку, предупреждая возражения. – Молчи. Вон, скособочился как. Карданцев больше не трогай. Хотя бы офицеров. Что вылупился? Кто еще мог к тебе за людьми обращаться? Не копачи же, – он уже было собрался в палатку, но обернулся. – Тот лоб хоть не треснул? Хех… плечами он пожимает. Смотри мне. Хотя оно и понятно. Везде ведь они, люди Гастмана, верно?

Солнце встало всего пару часов назад, а уже ощутимо припекало. Несмотря на дожди в последние несколько дней – земля была совершенно сухой. Над длинной колонной тяжело вооруженных всадников лениво плыло светлое облако пыли. И раздавался протяжный, торжественный гул боевой песни. Небесные покачивались в седлах, двигаясь бодрым шагом, не задерживаемые пехотой или обозами. Гвардейцы знатных рыцарей ехали в хвосте колонны, ведя вьючных лошадей с припасами и необходимым снаряжением. Салливан фон Элликот, что-то обсуждавший на ходу с новобранцами своей гвардии, нанятыми только вчера, пустил коня рысью, обгоняя колонну по обочине. Как всегда, находились дела требующие его пристального внимания. Проезжая мимо Остина коротко кивнул. Юноша тоже старался быть сдержанным. Но ему это удавалось хуже. Предательская улыбка время от времени расцветала на его лице, ведь теперь поверх шикарных, борграндских лат на нем красовался сине-белый плащ небесных. Правда торжественной церемонии посвящения не было, но новоявленный рыцарь быстро понял, что все вычурные обычаи можно будет почтить позднее. А сейчас ему советовали не упасть в грязь лицом и действовать в том же духе. Юноша понимающе кивал и намекал, что еще не так проявит себя. А об обстоятельствах, поспособствовавших его продвижению в ордене – старался не задумываться.

Лорд Фрейзер, отделившись от ополчения Нима и наемников Элрина ушел далеко вперед. И вел войско прямо на крупнейшую крепость этих земель – Данас. По пути рассылая небольшие отряды всадников на поиски фуража и прочих запасов. Лошадей и бойцов необходимо было кормить, а раз собственные обозы остались далеко позади – кормились тем, что встречали по дороге. Благо деревень, больших и малых, в нескольких днях пути от Севенны хватало. Здешние земли славились своим плодородием, что и заставляло крестьян идти на риск и селиться неподалеку от границы графства. Разумеется командиры строго следили за соблюдением дисциплины и не допускали излишней жестокости по отношению к мирному населению. Однако какую жестокость считать излишней – в отсутствии высшего командования решал каждый конкретный офицер, а порой и простой солдат. Да и мирным местное население видели не все. И иногда вилы или коса в руках сельского мужика могли послужить поводом для подозрений в излишней воинственности. А уж чересчур громкие протесты мужа слишком пригожей жены, – и вовсе тянули на повстанческую деятельность и карались соответственно. Но несмотря на коварных селян с вилами и серпами, невзирая на излишнюю жадность крикливых отцов и мужей – большинство рыцарей с похвальным энтузиазмом отправлялись на поиски припасов для славного ордена небесных.