Чистилище

– И не забывайте, самое реальное зло – кроется в голове каждого, – приятный, глубокий голос здоровяка будто придавал его словам дополнительный вес. – Опаснее всего демоны – зародившиеся в шепоте мысли. Взращенные на страхе. Годами крепнут, скрываясь от мира под покровом лицемерия, отравляя все вокруг… Жестокостью, ненавистью, алчностью, – он неспешно расхаживал между койками, доверительно заглядывая в глаза одному, еле заметно улыбаясь другому. Джастин отметил про себя, что улыбка Бенджамина уже не кажется ему жутковатой, да и многим другим – тоже. Мягкий, золотистый свет закатного солнца проникал через большой, круглый витраж под потолком, отбрасывая затейливые тени. – Широко откройте глаза. Что вы видите?

– Красивое окошко, – задумчиво кивая протянул небритый парень, с потеками пота на грязном лице. Кто-то кивнул, соглашаясь. Двоя сидящих в углу – откровенно прыснули от смеха.

– Ты прав, – мягко подтвердил Бенджамин, – но ты видишь только следы. Следы чужих замыслов и их последствия, но не цели… И не того, кто эти следы оставил. Ты ведь охотник, верно? – сказал он скорее утвердительно, парень и правда закивал. – Видя на рыхлой, лесной подстилке цепочку символов, незаметных для большинства и непонятных для многих, ты уже знаешь, каким путем тебе двигаться дальше. Для того, что бы утолить голод. Для того, что бы обойти опасность. Я тоже могу смотреть так. И детали, невидимые для других – указывают мне верное направление. Ты сказал – красивое окошко. Мы все его видим, работа и правда тонка и прекрасна. Но если мы спросим Джастина, – он протянул открытую ладонь, с легкой улыбкой приветствуя товарища, – человека образованного и наблюдательного… Он вероятно расскажет нам, что такая красота, не типичная для суровой, горной крепости, создавалась еще во времена расцвета правящей династии Бирны. И те, кто строил столь искусно – трудились не для людей… Сейчас мы просто спим здесь. Высокие своды и толстые стены хорошо укрывают от непогоды. Но эти внушительные арки, удивительным образом сохранившиеся барельефы, да и сам витраж – чудом переживший огромное множество битв, пожаров, и… людей. Все это создавалось не для человеческих тел, а для их душ, для их надежд и мыслей. Атмосфера, царившая, а может и царящая в подобных местах – призвана настроить на нужный лад. Хотя бы на миг отринув те жалкие переживания, что занимают нас большую часть жизни, – Бенджамин говорил все это не спуская с Джастина пристального взгляда широко распахнутого левого глаза. – Но возвращаясь к нашему сравнению. Один видит красивое окно. Это начало или конец следа, все зависит от восприятия. Другой – смотрит глубже. И может задуматься о людях, создавших все это, о желаниях, движущих ими, о временах, породивших эти желания. Я же – взгляну еще внимательнее, – его маленький, правый глаз беспокойно заметался в глазнице. – И смогу увидеть Его руку во всем сущем! В удивительном храме, воздвигнутом на голой, обветренной скале. В чудесном творении, – он развернулся лицом к витражу. Последние отблески заходящего солнца на миг прорвали плотную завесу облаков, осветив гиганта бордово-красным заревом. – Творении, пережившем сотни беспокойных, кровавых лет. В твоей мозолистой руке, в предплечье, в застарелых ссадинах от тетивы, – за спиной Бенджамина небритый парень неосознанно потер левое предплечье. – Все это – те же следы. Предназначенные для того, что бы вы смогли увидеть. Все вокруг создано и существует для нас, что бы лучи света указали путь тем, кто был слеп. И пусть сокрытое глубоко внутри нас, – Джастин дернулся, прижимая руку к животу, птица за пазухой как будто шевельнулась, – не заслонит истинно стоящего…

Стемнело. Закинув арбалет на плечо Джастин не спеша возвращался к себе в комнату, по дороге украдкой заглянув в голубятню. Заглянул без особой надежды. Всех голубей съели еще неделю назад. Обгоняя его, мимо энергично прошагала огромная, темная фигура, что-то бормоча себе под нос.

– Эй, – окликнул Джастин. Сутулая фигура обернулась, криво и широко улыбаясь. – Торопишься?

– На пост. Моя смена, – Бенджамин снова говорил короткими, рубленными фразами и смотрел как будто сквозь собеседника.

– Ты в надвратную? Нам по пути. То, что ты говорил сегодня… Думаешь все поняли?

Широкая, сутулая спина пару раз дернулась.

– Кто это все? – со смешком спросил здоровяк, снова набирая скорость. – Я говорил именно с тобой. А ты здесь. Понял или нет – будет видно. Но точно услышал, – он отдалялся все быстрее, бормоча что-то про темень, ветер и уютный угол у дальней бойницы.