Чистилище

И в следующую секунду он преодолел последние метры подъема. Не сбавляя скорости сбил с ног усача, замахнувшегося на него буздыганом. Врезавшись плечом в живот противника так, что позавидовал бы и матерый тур. Перед глазами блеснул наконечник гизармы, метнувшийся навстречу из-под заваленной деревянным хламом телеги. Остин отпрянул в последний момент, откидываясь на спину. На мгновение встретился взглядом со стрелком, стоящим на телеге с натянутым луком. Словно опускаемая решетка перед воротами замка, перед ним ухнул об землю высокий, прямоугольный щит, вовремя заслоняя от выстрела.

– Вставай Келли! – Салливан улыбался. Увидев, что юноша кинулся за остальными, он не успел задержать его и сейчас радовался, застав невредимым. Сам рыцарь вскарабкался наверх первым из щитоносцев. Исключительно из-за подопечного, на помощь которому спешил. Последнюю треть его пути отмечала череда широких засечек, оставленных на склоне окованным торцом щита. Сейчас Салливан видел, что торопился не зря. – Куда-а! Меч!

Остин, устремившийся вперед как только поднялся – растерянно завертел головой. Он только сейчас заметил, что потерял меч еще на склоне. Уперевшись ногой в изрубленное тело небесного, о которое только что чуть не споткнулся, вырвал из его ключицы узкий топор на длинной рукояти. На миг замер, тяжело дыша и судорожно сжимая скользкое от крови древко.

– А-а мать… – на выдохе прошипел Остин, шарахнувшись в сторону просвистевшего мимо болта. Он был слишком напуган, что бы оставаться на месте. И потому кинулся вперед.

Уйдя вбок от косого взмаха меча попытался достать бритого наголо детину топором. Лысый ожидал удара, нырнул под руку и непременно прикончил бы Остина… Но получил гардой меча под ухо и рухнул как подкошенный. Сваливший его Бен уже бежал дальше, резко ныряя в стороны, стараясь уклониться от выстрелов. Коротко ухнув, Остин рубанул по барахтающемуся под ногами обритому бойцу, развалив череп почти надвое. С силой вдохнув сквозь стиснутые зубы, кинулся вслед за гвардейцем, который уже успел добраться до телеги и ухватившись за край доски ловко перемахнул через высокий борт. Клинок Бена замелькал с нечеловеческой быстротой, со свистом рассекая луки, которыми в страхе пытались загородиться стрелки, древки алебард и гизарм, таких бесполезных теперь, когда противник приблизился вплотную. Руки, сжимавшие оружие… хрупкие кости и мягкое мясо – практически не задерживали крепкого лезвия, прорубающегося все дальше.

Пнув сапогом в лицо солдата, вылезающего из-под телеги с короткой пикой в руке, Остин уперся в деревянное колесо и крякнув от натуги перевалился через борт. Перекатился, вскочил на ноги, широким взмахом выбил арбалет у тощего, морщинистого типа. Тот взвыл, хватаясь за покалеченную руку, несколько пальцев отскочили вместе с оружием. Второй удар пришелся в основание шеи, душераздирающий вопль захлебнулся влажным бульканьем. Через телегу уже перебирались другие рыцари, наспех наваленные ограждения по бокам разваливали ударами топоров и пинками, растаскивали в стороны. Остин неудачно соскочил с телеги подвернув ногу и слегка прихрамывая поспешил дальше. Бен был уже в десяти шагах впереди, а за ним тянулся след из убитых и покалеченных. Но как бы быстр не был гвардеец – трое с рогатинами все же приперли его спиной к частоколу и неподалеку арбалетчик торопливо прилаживал ворот. Остин с воплем швырнул топор, до стрелка было не больше дюжины шагов и хотя удар пришелся древком, заросший мужик диковатой наружности плюхнулся на задницу. Тем временем Бен глубоким выпадом убил одного из своих противников, обратным движением хлестанул по бедру второго, а третий пустился наутек. Подхватив упущенную им рогатину гвардеец швырнул ее Остину, поблагодарив коротким кивком. Молодой рыцарь поймал оружие и двинулся на арбалетчика, успевшего подняться и теперь опасливо пятящегося назад, выставив перед собой короткий, обоюдоострый меч. Мощным взмахом отбив нацеленный на него узкий наконечник, заросший, напоминающий бешеного барсука солдат кинулся вперед. Не добежав до Остина пары шагов вдруг взбрыкнул ногами и тяжело рухнул на спину. Из его лба торчало два дюйма прочного ясеневого древка с оперением.