Чистилище

Иосиф Виссарионович вновь подошёл к окну и, глядя на бороздивший большую осеннюю лужу ГАЗ-MI, негромко пробормотал себе под нос:

– А Ежова надо расстрелять.

* * *

Наша бригада трудилась в Каботажной гавани, где швартовались грузовые суда, и практически ежедневно – под флагами иностранных держав. Я, как и просил Костя, на рожон не лез, учитывая почти постоянное наличие в зоне видимости охраны порта, вооружённой, судя по форме кобуры, преимущественно револьверами. Хотя что имелось в виду под словом «рожон»? Что я буду приставать к охране или орать после каждой разгрузки-погрузки «Да здравствует товарищ Сталин!», так, что ли? У Кости я этот вопрос не уточнял, просто работал, как все. То есть таскал мешки, ящики и прочую кладь. Думал, со своими вполне приличными физическими данными легко дам фору старожилам, но оказалось, что в работе грузчика имеются свои тонкости. Я на своём опыте ощутил, что это не просто «схватил-понёс», а приходится учитывать некоторые моменты. И лучше не геройствовать, мол, я такой крутой, что в одиночку тут всё перетаскаю, а этот пятидесятикилограммовый мешок с рисом – вообще одной левой. С таким подходом тебя надолго не хватит, и, после того как в первый день я попытался продемонстрировать стахановский метод, уже на следующее утро чувствовал себя совершенной развалиной.

– Шо, ломит? – усмехнулся Костя, размеренно помешивая ложечкой сахар в кружке с дымящимся крепким чаем. – Лежи, приходи в себя, у нас сегодня ночная смена, так что торопиться некуда.

Костя был пока холостяком, но имел зазнобу, которая трудилась в соседней гавани учётчицей. На вопрос относительно свадьбы заявил, что они обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что идти в ЗАГС нужно ещё до того, как на Болгарской улице построят многоквартирный дом для работников порта. А семейным будут давать квартиры в первую очередь. Дом должны сдать следующим летом, так что по весне можно и свадьбу сыграть.

С остальными работягами, кстати, я довольно быстро подружился. Коллектив оказался разномастным, но сплочённым. В бригаде трудилось по трое русских (включая меня) и украинцев, а также молдаванин, татарин и еврей. Плюс бригадир Иван Алексеевич Рыгован, человек непонятной национальности, как он сам о себе говорил, хотя в паспорте, о чём мне доложил Константин, был прописан украинцем. Костя тоже по документам проходил как украинец, но считал себя потомственным запорожским казаком, хотя родился и жил в Одессе. Отсюда и характерный одесский говорок.

Практически каждую смену приходилось бывать и на судах. С одних мы что-то выгружали, на другие, напротив, загружали. Если суда были иностранные, нашу работу контролировали вооружённые сотрудники портовой охраны. Тем не менее между делом я прикидывал, как решить вопрос со своим проникновением в трюм нужного мне заграничного судна. Большинство представляло европейские порты приписки, преимущественно Германию и Францию. Впрочем, приходили и заокеанские суда. К концу первой недели пришвартовался дизельный теплоход из Австралии «St. Maria» с трюмом, полным овечьей шерсти. Тут-то, пока мы эти самые тюки с шерстью таскали с теплохода на грузовики, у меня и зародилась мыслишка: не попробовать ли мне рвануть на этот остров-материк, который к концу XX века станет одним из мировых лидеров по росту благосостояния на душу населения? А что, Австралия сама по себе тихое местечко, вдали от войн, тёплый климат, сёрфинг…

Ну, о сёрфинге я загнул, хотя почему бы не «изобрести» этот вид экстремального отдыха? А может, уже кто-то и катается там по волнам Барьерного рифа на доске – прообразе будущих сёрферных досок.[12] Впрочем, чтобы воплотить свои замыслы, необходимо проникнуть на борт зайцем. Средств, чтобы договариваться с капитаном или кем-то из команды, у меня попросту не было, да и далеко не факт, что они согласились бы на такую авантюру, чреватую серьёзными последствиями. Краем уха услышал, что через три дня австралийца загрузят нашим лесом и он отчалит на родину. Причём это может быть именно наша смена. Что, если попробовать затихариться на борту во время погрузки? Мысль заманчивая, но, по зрелом рассуждении, просто так не исчезнешь, недостачу одного грузчика глазастая охрана сразу заметит, начнётся шмон, все щели проверят.

А в итоге получилось, что погрузка хоть и пришлась на нашу смену, а началась для меня с неприятности. Лес в брёвнах с берега на теплоход грузил кран, в нашу задачу входило цеплять металлические тросы к крюкам да кантовать брёвна, если они вздумают выползать из общей массы. Вот я и кантонул одно такое бревно… Не успел отдёрнуть руку, и бревно прищемило мне три пальца на левой руке. Больно было – жуть! В глазах аж потемнело, думал, как бы до ампутации не дошло.

Но всё оказалось не так страшно, кости были целы. Дежурная медсестра в медпункте смазала пальцы йодом, заявив, что максимум, что мне грозит, – сход ногтей, которые уже начали к тому времени темнеть.

– Могу направить вас к хирургу, если хотите…

– Нет, спасибо, я уж как-нибудь так перекантуюсь.