Чистилище

Перекличка закончена. Все на месте, включая покойного Петровича, которого майор спихивает на начальника станции, приземистого мужика в унтах, овчинном тулупе и, несмотря на мороз, фуражке на голове. Тот, выслушивая указания, обречённо кивает и козыряет. Затем подзывает двух пришедших с ним путейцев и показывает на завёрнутое в мешковину тело. Те хватают покойного за руки, перекладывают на санки и увозят куда-то за деревянное здание вокзала. Прощай, Петрович, земля тебе пухом!

– Так, граждане уголовники, троцкисты и прочая недобитая шваль, – констатирует майор, – слушаем меня внимательно, два раза повторять не буду. Сейчас перемещаемся в автозаки, ведём себя смирно, услышу какой шум не по делу – выведу весь автозак на мороз, раздену до подштанников и заставлю бежать за машиной на своих двоих до самого лагеря. Вопросы есть?

Вопросов ни у кого нет. Видно было, что начальник конвоя не большой любитель шутить. Майор дал команду, и новые конвойные – такие же разномастные, как и прежние, – принялись по одному загонять нас в автозаки. Которые, на наше счастье, и в самом деле отапливались буржуйками, и то больше создававшими иллюзию тепла. Наш этап – около полусотни человек, так что мы более-менее комфортно разместились по трём автозакам, если тряскую езду в холодной клетке вообще можно называть комфортной. Я по-прежнему держался с одесситами, хотя к нам затесались двое столичных. По виду – чистые политические, на уголовников совершенно не смахивали, вели себя смирно, тихо зажавшись в углу.

Получив каждый сухпаёк на два дня пути, тут же принимаемся грызть чуть подсоленные сухари. Я своё сало ещё в дороге схомячил, правда не один. Посчитал, что буду выглядеть как буржуй-единоличник, тем более что и другие, у кого что было, честно выставляли на общий стол. Нам этого шматка хватило один раз похавать всем пятнадцати зэкам, включая чушка Витю, которого я пожалел.

Со скуки кто-то затянул «Чёрного ворона». Остальные подхватили. Правда, когда хор стал слишком громким, приоткрылось окошко, в котором показалась физиономия конвойного.

– Хорош орать, черти, покемарить не даёте.

Замолчали. Кто-то по примеру конвоира тоже решил прикорнуть, насколько это было возможно в сидячем положении. А меня потянуло на блатную лирику, и я вполголоса начал петь «Гоп-стоп» из репертуара раннего Розенбаума. Народу понравилось, попросили исполнить ещё. В общем, развлекали себя, как могли.

Утром небольшой караван остановился на окраине Сыктывкара, нам разрешили выйти и оправиться. Делать это на виду у конвойных и рычащих псин было не очень-то и приятно, но выбора не оставалось. Тем более я уже находился в таком состоянии, когда всё было по барабану. Хотелось уже куда-нибудь наконец приехать и нормально выспаться. Здесь же машины дозаправились, и последний рывок – к нашему 1-му отдельному лагерному пункту в посёлке Чибью, стоявшему на одноимённой реке.

К лагерю подъехали в метель, хорошо хоть, дорогу не успело замести, иначе хрен его знает, на сколько застряли бы. В нашем автозаке я видел лопату. Наверное, и в двух других тоже имеется шанцевый инструмент, и тоже, скорее всего, в единственном экземпляре. Но что такое три штыковые лопаты против метровых сугробов на протяжении нескольких километров! Мы бы точно сдохли, не исключено, вместе с конвоем, потому что подмога неизвестно когда появилась бы, возможно, что и покрышки к тому времени стопили бы в костре в попытке хоть как-то согреться. Вспомнилась песня Высоцкого «Кругом пятьсот», ну точно была бы наша ситуация.

– Выходим строимся, – перекрывая метель, кричат конвойные.

Подняв воротники, пряча лицо от ледяного ветра и колючих снежных игл, стоим нестройной шеренгой и кричим: «Здесь!», услышав свою фамилию. Снова, как странно, всё совпадает, никого в пути не потеряли. Тут вперёд вышел невысокий круглолицый человек в круглых очках без оправы. Он не кричал, как перед ним начальник конвоя, но нам при этом его было прекрасно слышно.

– Я – начальник лагеря Яков Моисеевич Мороз. Рад приветствовать пополнение, надеюсь, сработаемся. Если среди вас есть специалисты нефтяного и угольного промысла – шаг вперёд…

Вот уж не знал, что в Коми нефть добывали. В моё время нефтепромысел был развит в Татарстане и Сибири, на Крайнем Севере… Но, видно, сейчас и тут есть что качать.