Чистилище. Бросок обреченных

В такой позиции, в какой оказался Заир, на победу можно было не рассчитывать. Оказаться между двух мутантов, находящихся на одинаковом расстоянии, – худшее, что может случиться в бою. Стоит ударить по одному, другой неизбежно бросится, и никакой скорости, никакой реакции и выучки уже не хватит, чтобы его поразить. Но зачастую тактическая сноровка в том и заключается, чтобы не бросаться напролом в заведомо проигрышную атаку, а уйти обходным путем, собрать силы и провести ответный удар. И хотя ни о чем таком думать не было времени, Заир, на одних рефлексах, поступил именно так. Он не стал, как шахид, кидаться навстречу смерти в священном порыве убить одну тварь, чтобы позволить другой убить себя. Он развернулся и, совершенно не думая, проскочил через прорубленную Максом дыру в сетке.

Прыжок получился до крайности неудачным. Макс предварительно убрал саблю в ножны, присел на стальную балку, затем соскочил вниз. И то пришлось уходить в перекат. Заир же вынужден был прыгать в дыру с полного роста, да еще и с разбега. И без последствий это остаться никак не могло. Стоило подошвам коснуться бетона, сабля в руке потянула вперед, Заир сделал несколько слишком длинных шагов, не удержался и с разбегу влетел в толстую трубу. Хорошо не головой, а плечом, но удар все равно вышел сокрушительным. Заир выронил саблю, отлетел назад, оступился и рухнул на спину, подвернув ногу.

К счастью, у мутантов не хватило ума тут же повторить путь Заира, протиснувшись непосредственно в прореху сетки. Они, как водится, двинулись к цели кратчайшим путем, вцепились пальцами в сетку, принялись хрипеть, плеваться слюной и пытаться разорвать металлическую проволоку. Причем имевшейся у них физической силы оказалось вполне достаточно, чтобы причинить сетке серьезные повреждения. Заир сразу понял, что долго преграда не выдержит подобного натиска. Но сам он лежал у стены, а сабля, после удара, оказалась за трубами, и чтобы ее поднять, необходимо было добраться до прохода.

Моментально сообразив, что других вариантов нет, а время еще есть, Заир вскочил на ноги, но тут же взвыл от боли. Вывих лодыжки не давал сделать ни шагу. Оставалось, стиснув зубы, скакать на одной ноге, но такой способ передвижения невозможно было назвать эффективным.

В это время Макс тоже понял, что не успеет достичь двери раньше, чем его настигнет мутант. Он бросил взгляд на Заира, прыгающего на одной ноге вдоль стены, и понял, что от него помощи тоже ждать бессмысленно. Оставалось одно – драться.

Макс развернулся, выхватил саблю из ножен и наискось рубанул подскочившего мутанта. Острие оставило на груди твари глубокую рану, но такое повреждение не способно было ни убить, ни остановить мутанта. Скорость же он набрал приличную, так что пришлось стремительно уходить с линии атаки, чтобы не оказаться самому сбитым с ног. Тварь пронеслась мимо, безуспешно попытавшись схватиться за клинок в руке Макса, но не дотянулась и на полном ходу впечаталась во входную дверь. Грохот получился изрядный.

– Откройте! – закричали снаружи.

Но Макс даже отвечать не стал, чтобы не сбивать дыхание.

– Кистью работай, когда рубишь! – успел выкрикнуть Заир и жестом показал, как надо двигать рукой. – И дай ему приблизиться!

Совет оказался ценным, Макс это сразу понял. Особенно в плане сокращения дистанции. Всю жизнь, сколько себя помнил, Макс старался держаться от мутантов подальше, противодействуя им огнестрельным оружием. Чем больше дистанция, тем лучше, так как всегда можно перезарядить ружье или пушку и не дать тварям приблизиться. Такой подход к тактике, как вообще любые действия, необходимые для реального боя, давно уже осели на рефлекторный уровень, и головой об этом думать не приходилось. Поэтому, орудуя саблей, Макс, совершенно неосознанно, так же разрывал дистанцию, держа противника на самой границе зоны поражения. Именно поэтому не получалось эффективно рубить, а удавалось оставлять лишь поверхностные раны и пару раз подрубить конечности. Нужно было заставить себя поступить вопреки наработанному рефлексу, подпустить мутанта как минимум до середины клинка и лишь потом рубить. Но это было сложно, невероятно сложно. Действия, совершаемые день за днем, год за годом, меняют тело на физиологическом уровне, и осознанный ум далеко не всегда может взять над ними полный контроль. В данном же случае заставить себя сделать нечто, противоречащее рефлексу, было необходимо, так как от этого зависело не что-то абстрактное, а сама жизнь.

Впечатавшись в дверь, мутант развернулся, и, не обращая никакого внимания на разрубленную наискось грудь, снова ринулся в атаку. Макс занес саблю для удара, но пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы не рубануть раньше времени. Наконец, улучшив момент, он изо всех сил, с разворота, нанес удар, метя в голову, но он все равно не достиг цели. Совершенно не вовремя хрипун поднял руки, уже собираясь схватить добычу, и сабля попала ему по предплечью. Лезвие вошло глубоко, и, возможно, повредило кость, но до ампутации конечности было далеко.