Чистилище. Дар учителей

– Итак, господа, я считаю, что нам нужно пересмотреть характер размещения населения в бункере. А именно: выделить половину секторов ВИП и Премиум для наших иранских партнёров и тех военнослужащих, которые несут дежурство на периметре. От этих людей сейчас зависит наша безопасность и безопасность всего бункера.

– Позвольте возразить, Дмитрий Оттович, – сказал Элькин. – То, что вы предлагаете, неприемлемо по целому ряду причин. Во-первых, тот факт, что все постояльцы уже оплатили свои номера заранее…

– Позвольте напомнить, Николай Аронович, что здесь не отель, а режимный объект. Да и договорённости с иранцами были достигнуты задолго до поселения. Вы сами заверили доктора Айманипура в нерушимости этих договорённостей.

– Его сейчас с нами нет, – возразил Элькин. – Посол Ирана также мёртв, а мы должны заботиться о своём выживании.

– И как же вам в этом деле помогут певцы, модели и кинокритики? – с холодной издёвкой спросил Соболев. – Уж лучше предоставить надлежащее место в бункере компетентным специалистам и профессионалам. Мы могли бы разгородить некоторые апартаменты Премиум– и ВИП-секторов и заселить в них по несколько людей. Более того, можно было бы на четверть сократить нормативы для этих секторов, что позволило бы высвободить дополнительное продовольствие для солдат и наших иранских партнёров.

– Об этом не может быть и речи, – подал голос Бегемот, – это совершенно неприемлемо. Мы должны жить так, как заслуживаем.

«Если бы ты жил как заслуживаешь, то давно сидел бы в тюрьме», – промелькнула у Максима злая мысль.

– Я полагаю, что Дмитрий Оттович совершенно прав, – заговорил Цессарский, – среди наших иранских друзей множество учёных, квалифицированных специалистов в самых различных областях, один из них сидит рядом со мной. Я бы напомнил вам, Николай Аронович, что среди ваших так называемых постояльцев нет ни одного профессионального военного, мало людей, которые умеют обращаться с оружием, а в сложившейся ситуации без помощи профессиональных военных нам не обойтись.

– Согласно данным, которые удалось получить, – продолжил Соболев, – зараженные располагают военной техникой, у них достаточно боеприпасов и оружия. Как оказалось, заражению подверглась большая часть бойцов Внутренних Войск, находящихся в городе. Среди них есть и те, кто не подвергся заражению, но это лишь вопрос времени. По данным, полученным во время ночной разведки, в нашем секторе контроля пока всё относительно спокойно. Но это не может продолжаться вечно, нашим защитникам на периметре нужен отдых.

– Думаю, что тех мест, которые есть в жилом секторе, будет вполне достаточно, – заявил Элькин. – Есть ведь ещё места в старой части бункера. Косметическому ремонту эта часть бункера не подвергалась, но спальные места там организовать можно.

– Николай Аронович, всё уже организовано, но я боюсь, что всем места просто не хватит, – заметил Цессарский. – Мы могли бы несколько потеснить обитателей Премиум-сектора и разместить всех. Сейчас некоторым военным и нашим иранским друзьям приходится спать на подстилках прямо на полу. А по расчётам уважаемого Григория Тимофеевича, совсем без спального места в бункере останутся более двухсот пятидесяти человек. Это немыслимо!

– Нельзя ли просто оборудовать часть зданий на поверхности? – спросил Буров.

– Это вряд ли возможно, Анатолий Ефремович, – ответил Цессарский, – вирус передаётся по воздуху. Для того чтобы полностью герметизировать хотя бы первые этажи некоторых зданий, уйдёт слишком много строительного материала. Мы не можем позволить себе его перерасход, так как он может понадобиться для восстановления повреждений бункера. Кое-что, конечно, можно сделать, но никто не поручится за абсолютную герметичность этих сооружений.

Спор затянулся надолго. Но расклад сил был ясен: Соболев и Цессарский стояли за то, чтобы урезать пайки и метры для жителей ВИП– и Премиум-секторов, решив тем самым все проблемы с поселением. Элькин и Буров утверждали, что это неприемлемо. Бегемот вообще заявил, что кто первый встал, того и тапки, что пусть селятся хоть на улице и передохнут там – его это нисколько не волнует. Карпов и Аликберов находились в фарватере менее резкой позиции Элькина. Единственными, кто хранил молчание на этом совещании, были Данаифар и, как ни странно, Тер-Григорян.

Дуче как будто что-то обдумывал и выжидал, только пока не было понятно, чего. Данаифар молчал по вполне понятным причинам: он стал протеже Цессарского и права голоса не имел. Их с Аликберовым положение было сейчас сходным, высокий пост вице-премьера здесь и сейчас не имел никакого значения. Карпов же, несмотря на пост исполнительного директора холдинга «Славянский», был самым младшим среди присутствующих. И он, как человек из хорошей семьи, воспитанный по-европейски, не решался перечить старшим.