Чистилище. Книга 1. Вирус

Только после этого письма Лантаров почувствовал, как она беспомощна, как близка к крику души, к нервному срыву, может быть. После того как он однажды влез в информационную трясину, люди не переставали удивлять его своими состояниями. Почти все обитатели виртуального мира казались ненормальными: у одних в словах сквозила дикая злоба или готовность к невероятным, абсолютно асоциальным действиям, другие, как раненные на поле боя, истекали желчью, третьи пребывали в осаде своих собственных комплексов. Но невыразимое, совершенно потрясающее одиночество и опустошенность были свойственны и первым, и вторым, и третьим. Вот и эта надломленная собеседница: насколько нужно ощущать себя заброшенной и несчастливой, чтобы выкладывать душу первому незнакомцу, который решился выслушать ее до конца! Хотя тут напрашивалось определенное объяснение: незнакомка, похоже, и не собиралась с ним встречаться и вовсе не искала возможности увидеться. Ей нужны были только чьи-то уши или, скорее, рецепторы для того, чтобы ее услышали, дали возможность выплеснуть сидящую глубоко внутри боль.

«А ты могла бы изменить мужу?» – задал он ей прямой вопрос, который уже не казался жестким и нескромным, ведь они уже давно были связаны тонкой, но необычайно прочной нитью таинственной эмоциональной связи, не менее интимной, чем грубая, телесная. Незаметно Лантаров превращался в соучастника головокружительного заговора, в ходе которого он добровольно выступал освободителем из темницы собственных воззрений некой затерявшейся души. Ее ответ был тихим шепотом самоискушения:

«Наверное, могла бы, если бы почувствовала, что меня понимают, чувствуют. Хотя раньше была уверена, что это самый страшный грех на земле и что за это потом гореть в аду».

Лантаров обрадовался, он нащупал нить, которую тайно искал.

«И что же, вопрос только в понимании? И что, ты хочешь сказать, что чисто физическая сторона тебя совсем не интересует? А как насчет игры, которая всегда сопровождает жаркий, страстный секс?»

Он даже удивился тому, как она неожиданно разговорилась. Ее просто понесло, как воду на речном перекате.

«Мне понравилась твоя фраза насчет игры. Я думаю, что не только хороший секс начинается, как игра, а в любых отношениях мужчины и женщины должен присутствовать элемент игры, загадочности и недосказанности, иначе они будут просто неинтересны. Вот почему ожидаемый секс в постели с ожидаемым раздеванием становится скучным. Таким скучным, что кажется, что он уже и не нужен вовсе. Но часто женщины используют секс как способ удержать конкретного мужчину, если он нравится и устраивает. Потому что женщинам секс, сам по себе, так как мужчинам, в принципе не нужен. Или нужен, но не настолько. Им важнее другое – нежность, понимание, умение выслушать, материальное благополучие. Я вынуждена признать, что в семейных отношениях всегда все приедается, и секс, наверное, в первую очередь. Это и мой личный опыт, и опыт многих моих знакомых, с которыми я говорила на эту тему. Чувство новизны теряется уже после двух лет семейной жизни. И еще одно: я считаю себя свободной женщиной, хоть и замужем. Я живу в браке добровольно, и никто не вправе меня ни принуждать, ни ставить в какие-то условия. Я и сама насильно никого не держу».

Лантаров чувствовал, что заводится. Последние предложения выглядели многообещающими – она тоже заводилась. Он живо представил себе, как выглядит эта молодая женщина, которая за пять лет сумела настолько разочароваться в спутнике жизни, что готова была презреть свои принципы. А ведь когда-то она его наверняка крепко любила, души не чаяла… Что же происходит с людьми, когда они начинают жить вместе одной жизнью?

«Слушай, а ты не думала, зачем тогда поддерживать на плаву такую семью, обманывать себя и других?» – Лантаров решил играть до конца. Разговаривая с незнакомкой, он одновременно копался в себе, пытаясь понять невероятные изгибы собственной натуры, поразительную двойственность собственной природы, острые приступы желания создать с кем-то союз и еще более могучую тягу к полной свободе.