Чистилище. Книга 2. Тысяча звуков тишины (Sattva)

И она стала объяснять условия нашего сотрудничества. Самое главное, незыблемое правило состояло в том, что ответственность за мою жизнь, мое исцеление или непредотвратимые обстоятельства остается на моих плечах. Только я один смогу решить ребус – жить мне дальше или нет. Я тут же вспомнил: ведь то же самое мне сказал и отец Афанасий. Когда я спросил, поможет ли мне батюшкино слово, она вдруг убежденно заявила: если уж я начал действовать, предпринял шаги для своего исцеления, то уже нахожусь во власти благословения священника. Она обязала меня не просто чутко слушать собственный голос, но постоянно трудиться, искать собственные решения и комбинации. Я уловил, она стимулировала меня к действию, при котором включение воли окажется максимальным. «Я не врач, не специалист по онкологии и могу лишь указать направления поиска», – еще раз повторила женщина. Наконец, мне предписывалось позаботиться о жилище – женщина категорически отказалась принять меня в качестве жильца, даже за немалые деньги. Зато когда я выразил готовность купить небольшой домик, она даже вызвалась мне помочь. Сказать по правде, с первого дня мы стали превосходными союзниками. У меня, в очередной раз загнанного жизнью в тупик, не было никого иного выхода. Ей, одинокой женщине, стареющей в обществе никчемного и, как она сама выразилась, бесполезного сына, был необходим какой-то соратник, человек со сходными убеждениями.

В маленькой невзрачной кухоньке за простым деревенским столом из тесаной сосны, сидя на неудобных табуретах, мы заключили меморандум о взаимовыручке – генеральный документ, в котором первой строкой вписывалось твердое желание выжить. Евсеевна тут же запретила мне принимать всякую пищу в течение нескольких дней. Она процитировала известного ученого: «Во время голодания вы находитесь на операционном столе природы, которая оперирует без помощи ножа». В тот же день мы осмотрели несколько домов, выставленных на продажу. Мы действовали синхронно и принимали решения почти мгновенно – интуитивно я понимал: началась борьба за каждый мой день! Мне пришелся по душе старый, заброшенный домик лесника. В нем никто не жил уже несколько лет. Он был на отшибе от села, и в то же время от него было не больше километра до дома Евсеевны.

Мы наметили осуществить покупку через два дня. Совершенно неожиданно для меня в первый же вечер адский жар обступил меня со всех сторон, как будто я уже оказался в преисподней. Цукахара Бокуден не гордился бы мною – страх медленного умирания доводил меня до исступления. Я дрожал от пронизывающего ужаса. Мысль, как меня уложат в гроб, завинтят шурупы и опустят в холодную яму на веки вечные, была невыносима.

Вечером Евсеевна принесла мне травяного напитка и окинула меня долгим внимательным взглядом – теперь в нем появились непоколебимость и суровость прорицательницы.

– Шура, если хочешь жить, ты должен освободиться от страха смерти. – Я попросил ее называть меня на «ты» и именем, к которому я привык. – Ты обязан пробудить веру в исцеление – это половина победы.

– Но как?! Каким образом?! – шептал я из постели, натянув на себя два одеяла.

Она внесла мне в комнату стопку книг.

– Тебе нужны знания. Специальные знания. Мы должны идти к исцелению с двух сторон. Я – снаружи, ты – изнутри.

У меня голова шла кругом. Я не понимал, что она говорит. Она попросила меня до предела сконцентрировать внимание.

– Ты должен понять, что существует несколько аспектов твоей болезни и, стало быть, выздоровления. Каждый из людей, пораженных болезнью, вступил в конфликт с природой. Сама по себе болезнь, как я тебе говорила, это смятенный крик твоего организма о помощи, требование полной очистки. И на телесном уровне, и на ментальном. О первом я позабочусь. Но ты возьмись за второй. Потому что в гораздо большей степени на исцеление влияет то, что находится в голове. Психика ведет физис, состояние духа и состояние тела взаимозависимы. Болезнь тела может вызвать смятение и слабость духа, но также верно, что стойкий дух может стать главным фактором исцеления. Ты это понимаешь?

– Кажется, да, – пробормотал я, пристально глядя на нее.

– Давай немного поговорим об этой болезни. Запомни: все, что тебе сообщили врачи – не является приговором. Для эффективного исцеления необходимо определенное перевоспитание себя, и это способен сделать только ты. Больше никто!

Я кивнул, что мне все это понятно и я готов действовать.

– Эту болезнь часто называют дегенеративной, потому что она вызвана, казалось бы, необъяснимой деградацией мыслей и тела. Во-первых, забудь о всякой статистике. О всяких названиях этого недуга. Единственное слово, единственная мысль, многократно повторяемые, может вызвать чудо исцеления, а может убить. Врачи об этом либо не знают, либо не думают! Им не до этого! Ты хорошо меня понял?

– Да, – прошептал я, – но разве бывают чудеса в нашем мире?

Евсеевна улыбнулась.