Чистильщик

С таким количеством констеблей, обыскивающих город, с таким количеством детективов, пытающихся вычислить, куда он мог пойти, они вполне могут на него наткнуться. А если так случиться, что им расскажет Кэлхаун? Захочет ли он рискнуть и рассказать обо мне? Мне остается только надеяться на лучшее. Никакое тщательно подготовленное домашнее задание мне уже теперь не поможет. Немного легче от мысли, что полиция думает, что он прячется, скорее всего, планирует выехать из страны, а не предается воспоминаниям о своих преступлениях, слоняясь по местам былой славы.

Тащу пылесос в конференц-зал. Там полный бардак. Папки, фотографии, отчеты. Раздавленные окурки в переполненных пепельницах, смятые упаковки от фаст-фуда на столе, пустая одноразовая посуда среди груды хлама. Пол устлан папками, а среди всего этого, ровно в середине огромного стола, два орудия убийства. Первое — то, которым воспользовалась Мелисса. Второе — из номера Кэлхауна. Оба покрыты тонким слоем порошка.

Я смотрю на фоторобот, составленный со слов Мелиссы позапрошлым утром. Рядом с ним приколота фотография Кэлхауна. Найти между ними сходство довольно трудно, но это неважно, потому что у них есть отпечатки пальцев, а на этом этапе игры это все равно что получить добровольное признание. Его сегодняшнее отсутствие только подтверждает его вину. Он знал, что найдено орудие убийства, знал, что ему придется исхитриться и исчезнуть.

Я сажусь за стол, беру по очереди каждый пакет и внимательно изучаю каждый нож. Не вынимаю их, просто любуюсь через пакеты. На самом деле «любуюсь» — не совсем верно. На самом деле я вспоминаю. У моего ножа есть История с большой буквы. У ножа Кэлхауна — просто история. Короткая история, но зато какая важная.

Прибравшись в зале и забрав свой диктофон (не только пленку), я возвращаюсь в офис и обедаю. Остаток рабочего дня на ушах стоят все, кроме меня. Я лишь в небольшом стрессе. Наблюдаю за всеми так, будто те наблюдают за мной и в любую минуту могут меня арестовать, потому что нашли Кэлхауна с заклеенным ртом, привязанного к стулу в доме Даниэлы Уолкер.

В четыре тридцать, убедившись, что никто меня не видит, я прячу парковочный билетик со свежими отпечатками Кэлхауна под его стол. Я не могу просто убрать его в ящик — стол наверняка уже обыскали. А так создастся впечатление, что билетик просмотрели, и, когда его рабочее место будут обыскивать снова, на него наткнутся. Если не наткнутся, я найду его, когда буду пылесосить, и отдам Шредеру. Вытряхиваю билетик из пакетика для улик, не притронувшись к нему.

Я иду к дому Уолкер, как вдруг звонит мой мобильный телефон. От его тихой мелодии у меня по спине пробегают мурашки. Вынимаю телефон из кармана и открываю.

— Привет, Мелисса.

— Привет, Джо. Как дела? Приятный вечер?

— Был.

— Ай-яй-яй, Джо, как невежливо. А знаешь, я о тебе думала. Думала, что здорово было бы еще разочек сводить тебя в парк и показать тебе вторую половину нашего веселого шоу. Как тебе эта мысль?

— Чего ты хочешь?

— Мои деньги. Они у тебя?

— Не все.

— Не все? Ну, это не очень здорово, Джо, правда? Я сказала, сто тысяч. Меньшая сумма — пустая трата моего драгоценного времени.

— У меня восемьдесят тысяч, и еще двадцать я раздобуду на следующей неделе, — вру, зная, что так звучит правдоподобнее. Мелисса замолкает на минуту. Без проблем, это ведь она платит за разговор.

— Восьмидесяти тысяч мне на выходные хватит, Джо, но так как ты меня подвел, на следующей неделе ты раздобудешь сорок тысяч.

— Сорок не достану.

— То же самое ты говорил про сто тысяч и посмотри, как ты здорово справился.

— Ладно.

— Где ты хочешь встретиться?

— Предоставляешь выбор мне?

— Нет, конечно. Просто хотела, чтобы у тебя появился проблеск надежды. Вот и все.

— Я не позволю тебе выбирать. Хочешь получить деньги — получишь их на моих условиях.

— Если ты не хочешь в тюрьму, Джо, то условия мои.

— Да пошла ты.

— Сам пошел.

Вы только посмотрите. Прямо семейная разборка.

— Слушай, у тебя мой пистолет. Тебя не должно особо волновать, где мы встретимся.

— Я тебе не доверяю, Джо.

— Это дом, в котором я кое-кого убил.

— Они все еще там?

Ее голос вдруг повышается на октаву.

Я отрицательно качаю головой, несмотря на то что говорю по телефону.

— Предыдущая жертва. Хотя в доме пахнет смертью. Могу тебе даже экскурсию устроить.

— Это тот дом, куда ты тогда шлюху отвез?

— Точно, — говорю я, зная, что она проследила за мной и убила проститутку в багажнике, пока я был внутри.

По-моему, идея ей понравилась.

— Встретимся там в шесть часов, Джо. Не заставляй меня ждать.

Она вешает трубку. Черт, у меня не так много времени. Сажусь в автобус. Не хочу воровать машину. Если и существует риск, что меня поймают на угоне, сегодня тот самый день, когда вероятность данного события максимальна. Я это чувствую. День теплый, но не такой влажно-удушливый, как обычно. По крайней мере, пока нет. Погода Крайстчерча. Сумасшедшая жара и все такое.

Я подхожу к дому, и начинается мой последний вечер в роли Потрошителя Крайстчерча.

48