Чистильщик

Тот вскинулся, просыпаясь, охнул – резкое движение явно разбередило не долеченную спину. Кивнул.

Альмод опустился прямо на пол, пристроив миску на поднятое колено, взялся за ложку.

– Сам, – сказал Фроди, неловко сдвигаясь к краю постели. – Еще не хватало.

– Сам, так сам, – не стал спорить командир.

Уходить, впрочем, не стал, так и держал миску, пока Фроди не вернул ложку.

За столом молчали. Альмод ел быстро и равнодушно, как будто ему было совершенно все равно, что класть в рот. Ингрид поглядывала на него встревоженно, но ничего не спрашивала. Эрик и подавно помалкивал. Доев, поднялся из-за стола, оставив на нем грязную посуду, как привык: в университете слуг хватает. Шагнул было к двери, зачем сидеть в четырех стенах, когда на лице самая настоящая весна? Он успел за зиму соскучиться по зеленой траве и яркому солнцу. Но странно, что купцы не ходят так из конца в конец мира. Да, опасно, но вряд ли опасней чем там, где спят в доспехах, не выпуская из рук оружия.

– Посуду помой, – окликнула его Ингрид.

Эрик обернулся. Девушка двинула по столу стопку сложенных друг в друга мисок. – Бочка с водой в сенях, шайка там тоже есть, нагреешь как-нибудь сам.

– Я? – изумился он. – Но…

Он хотел сказать, что никогда такого не делал. Видел в детстве, но когда то было.

– А кто еще? Мы с Альмодом готовили, значит, тебе мыть. Не Фроди же.

Эрик сильно сомневался, что Альмод снизошел до готовки. А вот в том, что на новичков всегда сваливают самую грязную и неприятную работу был почти уверен.

– Заплатить какой-нибудь девке, за медяк вымоет.

– И где ты, интересно, будешь искать девок посреди леса в паре дней пути от жилья?

– Я могу помыть, – фыркнул Фроди, не поворачивая к ним головы. – Если башковитый мальчик боится испачкать ручки. Только надо, чтобы меня кто-нибудь подержал.

– Да уж, ты-то явно их не боишься испачкать, – вспыхнул Эрик. – Наверняка в крови по локоть.

Фроди расхохотался:

– Ага, по плечи. В крови таких же башковитых сопляков. – Он повернул голову, зыркнул жуткими черными глазами. – И знаешь, не жалею.

– Хватит! – рявкнула Ингрид. Повернулась к Эрику. – Ты совсем дурак, или прикидываешься, что ничего не понял?

– Что я должен был понять?

– Да то, что…

– Ингрид! – рыкнул Фроди. – Не надо.

– Но…

– Нет, я сказал!

– Что я должен был понять? – повторил Эрик.

Оглядел остальных. Альмод наблюдал с непроницаемым лицом. Ингрид явно злилась. Фроди снова отвернулся, только пальцы комкали угол подушки.

– Что я должен был понять кроме того, что меня пытались оскорбить?

– Значит, дурак, – заключила Ингрид.

Эрик схватил миски и вылетел из комнаты.

В сенях едва заметно пахло хлевом: как и везде в деревнях зимой сюда пускали скотину, и сколько ни стели соломы, сколько ни намывай, ни скобли доски, запах въедался намертво. По стенам были развешаны серпы, косы, упряжь. Бочка с водой стояла у стены, над ней висел ковш, рядом на грубой табуретке стояла шайка. Эрик с размаху ливанул туда воды, та выплеснулась, обожгла холодом сквозь рубашку. Он выругался, вслух, длинно и грязно: услышь такое кто из профессоров, по головке бы не погладили. Но профессора были далеко, а он – здесь, среди странных и страшных людей, и никуда теперь от них не деться. И эта, Ингрид, такая же, а ведь поначалу ему показалось, что на одна из всех смотрит на него если не доброжелательно, то хотя бы непредвзято. Про остальных и говорить нечего.

Он снова выругался: мокрая одежда противно липла к телу. Подогрел плетением воду до более-менее приемлемой температуры, бухнул в таз посуду. Только сейчас он обратил внимание, что миски не из глины или дерева, чего бы стоило ожидать от деревенского дома, а оловянные, тонкостенные, с чеканкой по краям. Впрочем, отмывать жирную посуду, наверное, одинаково противно, из чего бы она ни была сделана. Все же он кое-как справился.

Глава 5

– Перемывай, – сказала Ингрид, едва он показался в дверях, держа стопку посуды перед собой.

Эрик возмущенно уставился на нее.

– Ты даже не посмотрела!

Она ухмыльнулась, поставила в верхнюю миску туесок, обвязанный тканью поверх крышки.

– Щелок. И держи ветошь.

– Ты издеваешься, да?

Она пожала плечами.

– Если бы ты не вылетел как ошпаренный, дала бы сразу. А так – сам виноват.