Чистильщики пустошей-1

Ящер покосился на него, дико и разъяренно. И одновременно с этим, с гневом и бессильной злобой, в его единственном глазу заплескался ужас. Мутанту страшно, очень страшно, дико и безудержно страшно. Второй из «фартучников» медленно, чтобы сидящему в кресле было видно все, и как можно подробнее, снял ткань с лотков.

Блестящие хромом и никелем инструменты, аккуратно разложенные по эмалированным больничным судкам. Хищные острые грани, зубцы, вытянутые щучьи морды клещей, острые пластины режущих кромок, бриллианты на концах прямых и изогнутых игл.

Молодой, установив кресло посередине помещения и прямо над желобом стока, пока еще чистым, стерильным и сверкающим в ярком свете, подошел к утопленному в стене шкафу. Открыл и выкатил к креслу штатив с креплениями под колбы. Сами стеклянные пузатые банки там же в шкафу, вместе с длинными пучками прозрачных шлангов и комплектами толстых острых игл.

Проф посмотрел на Мастера, ожидая: пойдет ли он туда, где хром, никель и плитка. Тот отрицательно покрутил головой. Мастер не мальчик, его нервы давно выдерживают все, что ему дает рухнувший мир, разваливающийся на куски. Ему доводилось делать многое из того, что не выдержит психика нормального и обычного человека. Но то спокойное и методичное доставание информации, которое сейчас произойдет… этого он не может.

Когда Мастер вышел в коридор, оставляя позади того, кто молчит, и тех, кто будет заставлять его говорить, оттуда раздался первый, дикий, безудержно безумный крик, переходящий в еще более протяжный вопль. Часовые у дверей стояли спокойно, но их зрачки мгновенно расширились, чтобы потом сжаться до размера булавочной головки. Мастер закрыл дверь, и в коридоре наступила тишина.

***

Деревня была большой, в сто дворов, что по нынешним временам куда как большая редкость. Хорошо видно, что часть домов, бережно восстановленная из разнокалиберного кирпича, возвели еще до Полуночи. Но большая часть сложена уже позже, из толстых бревен, с крышами, где из редкого здесь листового железа, кусков старого-старого шифера с разрушенной лесопилки, а где – из дранки, которую смогли сделать местные умельцы.

Название у нее простенькое, и оставшееся с тех времен, когда мир был еще нормальным. Георгиевка, то ли в честь кого-то из святых, бывших в чести у церкви Спасителя, то ли в честь основателя, кто ж знает. Одно можно сказать точно – и название, и сама деревня… БЫЛИ. Потому как лежащее перед отрядом Мастера, нельзя назвать даже отчасти сохранившейся деревней. Перед группой людей, выстроившихся в цепочку, лежало пепелище, смешанное с кладбищем и скотобойней.

Остовы домов из ставшего черным кирпича, глядели на них пустыми, похожими на глазницы черепа, проемами окон. Хозяйственные постройки, включая даже омшаники, тоже полностью выгорели. Целыми осталась лишь часть высоких частоколов, которыми давно привыкли огораживать дома новые поселенцы, когда-то пришедшие сюда. Деревню почему-то не огородили стеной-тыном, что наверняка сыграло решающую роль для тех, кто напал на нее.

– Я хренею, Мастер… – чистильщик, стоящий рядом с командиром, не веря глазам, потряс головой. – Как же это так могло получиться? Ведь пограничники же есть…

– Да не причем тут погранцы. – Мастер внимательно смотрел на то, что сначала не бросалось в глаза. – Это не те, что с Гиблых земель, и это не Прорыв. Смотри вон туда…

Он взглянул в ту сторону, куда указала затянутая в кожу перчатки рука Мастера. Сначала ему пришлось прищуриваться, но потом ветер снес в сторону жирный черный дым, и стало видно, что прямо посреди главной улицы лежала массивная туша, чуть обгоревшая, но все же четко различимая.

Тело при жизни весило никак не меньше ста килограмм, и состояло из застывших после смерти бугров мышц, канатов сухожилий, выступов хрящей и блестящих хитиновых пластин. Корпус прикрывал очень грубо переделанный из трех бронежилетов панцирь. Сверху на него натянули толстую кожу, скорее всего сваренную в масле и с набитыми металлическими бляшками. Гиганта свалила крупнокалиберная пуля, снеся ему большую часть головы, но и так понятно, что это последствие старых генетических опытов, мутировавшее за долгое время в еще большее уродство.

– Странно… они ведь стараются забирать тела… – Протянул чистильщик. – Если это именно Братство.

– Значит, что-то помешало. – Мастер сплюнул. – Какая хрен разница теперь, свое дело они сделали, причем так, что теперь нам пенять будут на все это. А ни хрена не пограничникам, или внутренней страже.

– Это точно…

– Барсук… Барсук… – Мастер нажал на тангетку радиостанции.

– Да, командир?

– Входим в деревню. Аккуратно, машины по периметру, идем, не растягиваясь, по центральной улице.

– Понял.

Отряд медленно втягивался в то, что осталось от не так давно живой, полной людей и надежды на будущее, деревню. Мастер по праву гордился своими людьми, которых смог собрать среди тех, кого находил в пустошах, руинах и пепелищах умиравшей, но сумевшей выжить земли. Мысль, полученную в старой столице от живой легенды, он уже начал претворять в жизнь.