Чистка (СИ)

— Да, Юрий, — сокрушенно сказал Эйнсли, — я знаю, что вы сейчас ищете все доступные данные о Гвен в сети. Не трудитесь, — их там нет. У меня с Натаскией, её бабушкой, была бурный, но увы, короткий роман. В результате которого родилась Эветт. Натаксия не хотел, чтоб Эввет стала частью моего семейного клана и хоть как-то была связана с моей корпорацией.

Я мог только согласиться с её решением — с ангелами не спорят, а твоя бабушка, Гвен, полностью подходит под это определение, — продолжил Эйнсли, повернувшись к девушке, — Единственное, что я мог — создать небольшой паевой фонд, который, конечно, же был увеличен, как только ты родилась. Вы спокойно жили, как и хотела твоя бабушка, огражденные от назойливого внимания СМИ и не участвуя в тараканьих бегах внутри корпорации.

Мне разрешено было поддерживать только минимальный контакт, но я смирился с этим и все было счастливы. Вплоть до сегодняшнего утра, когда Гвендолин обратилась ко мне со своей проблемой.

— Спасибо, что ввели меня в курс событий, — дипломатично кашлянул Юрий, — но давайте всё же вернемся к самой проблеме. Гвендолин, расскажите, что именно случилось?

— Горацио-о-о, — сказала Гвендолин, неожиданно расплакавшись, — пропал Горацио Сеймор.

— Это твой друг? — спросил Юрий, несмотря на то, что прекрасно знал ответ.

— Это-оо-о мой па-а-рень, — хлюпая носом, выдавила Гвендолин.

Юрий закатил глаза, приготовившись слушать. Отжав от воды поведанную девушкой историю он пришел к выводу что Гвендолин пережила классический летний роман. Первую настоящую любовь, вскружившую девушке голову. Она проходила стажировку в лондонской фирме по финансовому программному обеспечению (Этого она добилась исключительно за счет собственных заслуг, — вмешался в разговор Эйнсли)

Ну, а Горацио работал официантом в одной из рыгаловок в торговом центре, в которой часто обедали коллеги Гвендолин. Ему было девятнадцать лет, он только что получил студенческий грант на обучение Бристольском университете на факультете социологии и сейчас работал, чтоб покрыть будущие расходы.

«Он хотел стать социологом, чтоб помогать обездоленным детям в депрессивных регионах, — подвывала Гвендолин, — он такой ответственный!»

Юрий изо всех сил старался не стонать и закатывать глаза. «Классика — это не то слово, — думал он, — я словно очутился в слащавом любовном романе, словно кто-то решил разыграть «Леди Чаттерлей», переписанную для двадцать второго века. Она вся такая светская львица, защищенная деньгами и статусом, а он праведный бедняк, посвятивший свою жизнь достойному занятию. Ну, как тут было не влюбиться?».

Впрочем, было и еще кое-что. Когда электронный ассистент Гвендолин отправил ему ссылку на фотогалерею, он сходу не смог сказать, кто в этой паре был более красивым. Даже с учетом аномальной жары лета там было слишком много фотографий Горацио с голым торсом — он играл в футбол с друзьями, валялся на пляже, дурачился в парке.

В общем, помимо того, что Горацио был так восхитительно благороден, став студентом чтоб помогать сироткам, он еще был настоящим спортсменом. Его карибские предки наградили его смуглой кожей, придающей его рельефно-мускулистому телу темно-медовый блеск и наполнив его карие глаза томной поволокой. Кудрявая копна его угольно черных волос вечно прибывала в творческом беспорядке, что только придавало ему сексуального шарма.

— Хорошо, — мрачно подытожил Юрий, дослушав до конца историю взаимной страсти, самой значительной и яркой за всё время человеческой истории, — когда вы говорите, что Горацио «исчез» — что именно вы имеете в виду?

Юрий считал себя зрелым и состоящимся и отдавал себе отчет, насколько реальный Горацио отличается от предельно идеализированного образа, возникшего юной головке влюбленной в него по уши Гвендолин. И поскольку юноша был чертовски сексуален, заставляя нервно потеть всех женщин в округе, не кончатся ли их поиски в спальне у какой-то раскрепощенной чиксы постарше, которую наш потеряшка именно сейчас ебет до потери пульса?

«Вот ведь везучий мелкий сукин сын» — подумал Юрий, пытаясь вновь сосредоточиться на рассказе девушки.

— Я провела вечер вторника с ним, потом заночевала у него в квартире, — продолжила рассказ Гвендолин, — а рано утром в среду ушла, потому что мне нужно было заскочить домой, чтоб переодеться. Не могла же я на работу два раза в одной одежде придти. Но на вечер у нас были планы. Я купила билеты, чтоб мы могли сходить на выступление «Песни Солнца» в клубе J-Mac той ночью. А Горацио так и не появился.

— То есть речь идет о полутора днях?

— Я догадываюсь, о чем вы думаете, — сказала Гвендолин, жестом останавливая возражения, — но мы с Горацио были очень близки. Очень очень близки. Я завтракала в его кофейне, забегала туда после работы. Мы постоянно обменивались шуточками в мессенджере. И это не считая того, что мы созванивались по нескольку раз в день. И всё это прекратилось, как только я покинула его квартиру утром. Ну, ладно, какое-то время он еще спал. Но потом?