Чисто британское убийство

Система эта стала рушиться с началом урбанизации Британии. Принцип охраны порядка силами соседей, констеблей и ночной стражи не позволял противостоять серьезным преступлениям — крупным грабежам или убийствам. В начале XVIII века отдельные жертвы преступлений начали обращаться к «ловцам воров», предлагавшим за определенную мзду свои услуги по выслеживанию и поимке преступника.

Но проблема состояла в том, что многие из этих ловцов находились в дружбе с преступниками и, случалось, брали с них деньги за то, чтобы не выдавать их. Самым знаменитым из таких «ловцов воров» стал Джонатан Уайльд, начавший свою лондонскую карьеру как вымогатель и укрыватель краденого. В 1713 году он завел дружбу с официально числившимся лондонским констеблем Чарльзом Хитченом. Во время своих ночных «прогулок» по городу друзья не столько оберегали покой горожан, сколько грабили, получая с них деньги.

Уайльд тем не менее сохранял видимость добропорядочности, в 1714 году превратив свой дом в Литл-Олд-Бейли в «контору по розыску утерянного имущества». Он был достаточно осторожен и не держал краденого на своей территории, но все знали, что помочь вернуть похищенное человек этот может. Таким образом, «мистер Джонатан Уайльд» стал видной общественной фигурой, выйдя на первый план как «главный ловец воров во всей Британии».

Впрочем, такое хитрое двурушничество продолжаться долго не могло. Успех Уайльда вызвал ревность у его бывшего партнера, а теперь соперника Хитчена. Используя вошедший тогда в моду способ обличения противника, Хитчен выпустил памфлет, в котором обвинил Уайльда в своеволии и грубости по отношению к одним преступникам и потакании другим, а в целом — в коррупции, и в 1718 году вышло специальное постановление, направленное непосредственно против Уайльда, в котором недвусмысленно объявлялось преступным выторговывание у преступников украденных ими вещей.

Тем не менее Уайльд еще ряд лет продолжал свою деятельность. По-видимому, услуги его ценились обществом. Позднее, впрочем, он все-таки впал в немилость за то, как обошелся с Синемордым Джозефом Блэком. Малоприятный сей персонаж был малолетним преступником, которого воспитавший его Джонатан Уайльд использовал для своей выгоды, заставляя совершать преступления, как это делал Феджин в диккенсовском «Оливере Твисте».

Когда Синемордого схватили, Уайльд умыл руки, отказавшись ему помогать. Возмущенный Блэк перерезал ему за это глотку. Уайльд, однако, выжил, но восстановил против себя общественное мнение. Когда вскоре его обвинили в краже, Уайльд убедился, что утратил способность выпутываться из любой беды. Его повесили в Тайберне, а его труп толпа забросала камнями.

Такое прискорбное положение вещей побудило взяться за дело Генри Филдинга. Успешный драматург и автор «Тома Джонса», Филдинг, занимая должность судьи, обладал и развитым чувством гражданской ответственности. В 1751 году он написал свой известный социологический труд «Исследование о причинах недавнего роста грабежей». Он начал вести учет ограблений, изучая обстоятельства преступлений, личность каждого подозреваемого и его поведение и поощряя публику поставлять ему информацию. Впервые судья пытался предотвращать преступления, а не только реагировать на их последствия.

Кроме того, Филдинг убедил шестерых приходских констеблей, когда вышел срок их службы, не покидать должности, а продолжить работу за жалованье. Эти «боустритские приставы», как окрестила их публика, явились зародышем оплачиваемой профессиональной полиции. Шестеро мужчин в синих мундирах, патрулировавших шесть миль окружности Чаринг-Кросс, вскоре стали для лондонцев привычным зрелищем.

Но с ними соперничали многие другие протополицейские формирования. Джудит Фландерс подсчитала, что в 1790 году действовало не менее тысячи приходских стражников и констеблей, нанятых семьюдесятью различными организациями. Основанная в 1798 году полиция Темзы, или же морская, была, следовательно, лишь одним из бесчисленных полицейских подразделений.

После смерти Генри Филдинга дело его продолжил слепой сводный брат писателя сэр Джон Филдинг, привлекший общественное внимание к проблеме соперничества и несогласованности действий разных подразделений. «Границы приходов глубоко неясны, — писал он. — Иной раз одна сторона улицы относится к одному приходу, другая же — к другому, почему стражники одной стороны не могут рассчитывать на помощь стороны противоположной».