Чисто русское убийство

– Липа и слушать меня не захотела. Она сказала, что между нами все кончено, что она подает на развод. И еще сказала, что ей очень нравится на новом месте. Еще бы! Там такие хоромы, по сравнению с которыми даже Валеркин дом – так себе конура. Липа сообщила, что у нее прекрасная хозяйка, Светлана Евгеньевна, – настоящая светская дама, очень вежливая, никогда не повышает голоса, такая вся рафинированная. А позже я узнал, что эта самая дама занимается каким-то сомнительным бизнесом. В ее особняке часто собирались богатые бизнесмены, и Липа пользовалась у них большим успехом.

– Никогда не поверю, что домработница может привлечь внимание деловых мужчин, – заметила я.

– Со временем Липа стала у хозяйки чем-то вроде компаньонки, – пояснил Сидельников. – Светлана Евгеньевна научила ее, как надо одеваться, как вести себя в обществе, привила хорошие манеры. Когда Липа пришла в зал суда по поводу развода, я ее не сразу узнал: такая вся элегантная и неприступная – просто светская львица!

– С кем поведешься, от того и наберешься, – хмыкнула я.

– Да уж, – кивнул Михаил. – А потом я узнал, что Липу часто приглашают в рестораны, на пикники. И даже в сочинские пансионаты.

– Ее приглашали разные деловые партнеры Светланы Евгеньевны? Или это был постоянный поклонник?

– Не знаю, – глухо ответил Сидельников. – Думаю, что сначала это были разные мужчины. А потом она переехала на содержание к одному бизнесмену, очень состоятельному и респектабельному.

Михаил не назвал имя Воскобойникова. Случайно или неспроста?

– Он что же, был холост, этот самый бизнесмен?

– Женат, – пожал плечами Сидельников. – Он снял ей квартиру, и она ушла от своей хозяйки и стала жить там.

– А вы пытались вернуть Олимпиаду?

– Еще бы, много раз. Даже когда мы уже развелись. Мне удалось узнать ее новый номер и адрес. Сначала я только звонил ей, умолял вернуться ко мне. Но все напрасно. Она твердила, что наша семейная жизнь – это для нее пройденный этап и что она не хочет возвращаться к прошлому. В конце концов она просто перестала брать трубку. Тогда я совсем отчаялся и решил объясниться с ней с глазу на глаз.

– Как же так получилось, – начала я, – что вы, постоянно повторяя, что не можете без нее жить, сами же, своими руками, лишили ее жизни?

– Я же не хотел ее убивать, – чуть слышно сказал Сидельников. – Я сам не понимаю, как это все получилось. Неужели меня посадят?

– А как вы хотели? Думали, что за убийство человека вам медаль положена?

– Нет, что вы, просто я…

– Просто вы только сейчас поняли, что натворили, – договорила я за него.

– Да, – обреченно согласился он.

– Что ж, давайте вместе попробуем разобраться, как так вышло. Значит, вы пришли к Олимпиаде и в очередной раз попросили вернуться. Так?

– Да.

– И что она вам ответила?

– Сказала, что ни за что не вернется к такому, как я. Стала оскорблять меня, кричать, что я не состоялся в жизни, что я нищеброд и тому подобное. И меня вдруг такая ярость накрыла, что в глазах помутилось. Я совершенно ничего не помнил, не осознавал, что делаю. А потом вижу: Липа лежит и не шевелится, а голова у нее разбита и на лбу кровь. Я тогда стер свои отпечатки и…

– И дали деру, – закончила я.

Сидельников промолчал.

– А, кстати, чем вы пробили голову своей жене? – задала я еще один вопрос.

– Там в углу стояла такая округлая статуэтка – не помню даже, что она изображала. Вот ею я и…

– Понятно. И где она? Вы ее с собой прихватили?

– Да. Сам не помню, как так получилось.

– Понятно, – подытожила я. И, не дав Сидельникову опомниться, обрушилась на него со следующим вопросом: – А теперь скажите, зачем вы убили Ростислава Воскобойникова, любовника своей бывшей супруги?

Задав этот вопрос, я прямо-таки впилась в него взглядом. А он ошеломленно уставился на меня:

– Что? Что вы сказали? Он что, убит?

– Хотите сказать, что к его убийству вы никакого отношения не имеете?

– Нет, конечно нет! – горячо воскликнул он. – Зачем мне его убивать? У меня и в мыслях этого не было.

Кажется, он говорил правду. Убийство в состоянии аффекта первым попавшимся предметом – это одно, а выстрел в упор из специального подготовленного оружия – совсем другое. Однако Олимпиада все-таки мертва, и причина тому – он. И ответственность за это убийство никто с него не снимал и не снимет.

Я вынула из сумочки свой сотовый и вновь набрала номер Кирьянова. Трубку снова взял Вячеслав.

– Алло, Слава?

– Да, это я.

– Это Татьяна. Владимир Сергеевич еще не подошел?

– Пока нет.

– Ладно. Бери с собой кого-нибудь из ребят, и приезжайте по адресу: улица Уральская, дом восемь, квартира десять.

– А что, там что-то произошло? – поинтересовался Вячеслав.

– Здесь находится убийца Олимпиады Сидельниковой – ее бывший супруг Михаил Сидельников. Он сознался в убийстве и готов дать признательные показания.

В трубке не последовало ни звука – я даже подумала, что связь оборвалась.

– Алло, Слава, ты слышишь меня? – спросила я.

– Да, слышу. Просто не могу поверить, что так все гладко получилось. Ты прямо на блюдечке все поднесла: преступление раскрыто, убийца готов давать признательные показания. Все бы дела так быстро раскрывались!