Чисто семейное убийство

Она мотнула головой – качнулись тяжелые серьги – и выронила тесак.

– Глупости какие!

Этан облегченно вздохнул, а я подобрала нож. Тяжелый, но рукоятка удобно легла в руку.

– Что именно – глупости? – сухо поинтересовался Этан.

– Да все! – Она рубанула воздух ладонью. – И замуж я за него не хотела, и не убивала.

– Зачем вы вообще с ним связались? – не выдержала я. – Могли бы выбрать кого-нибудь получше.

– Инициация, – буркнула она, – чтоб ее!

Этан присвистнул, священник покраснел, а Маргарет пожевала губами.

Всем известно, что сила ведьмы пробуждается, лишь когда девушка становится женщиной. Кстати, это долгое время служило причиной теологических споров. Допустимо ли утратить добродетель ради силы или все-таки нет?

Викарий, кстати, притих и о чем-то задумался. Должно быть, пытался вспомнить, что на этот счет постановили отцы церкви.

– Могли найти себе кого-нибудь получше! – отрубила Маргарет.

Полные губы кухарки искривились в горькой усмешке.

– Мужчину выбирает сила.

– Бедняжка, – пробормотала я, представив, каково было юной красавице оказаться в объятиях старика. Бог мой, ему ведь за шестьдесят уже было!

Она дернула плечом.

– У меня теперь есть сын и магия. Чего еще желать?

Трудно было ее осуждать. Уверена, Джозеф Кларк легко нашел бы ребенку хорошую приемную семью. Харриет всего-то стоило притвориться, что она уехала в гости к родне или ухаживает за какой-нибудь тетушкой, чтобы родить вдали от любопытных глаз. Она же предпочла сама растить сына, хоть это, уверена, было непросто.

– О чем это она? – громко прошептал мальчишка.

– Вырастешь – узнаешь! – важно ответила девчонка, делая вид, будто сама что-то поняла.

– Но потом-то вы почему не уехали? – не унималась Маргарет.

– Он обещал, что все устроит. Поселил меня у своего знакомого, а после купил нам домик и назначил ренту. Обещал, – она невесело хмыкнула, – что не оставит и позаботится. Вот, позаботился.

Неудивительно, что завещание стало для нее шоком.

– Что вы пытались сделать? – Я кивнула на сверток, все еще лежащий на развороченной клумбе.

Она сверкнула глазами и сжала пальцы в кулак.

– Чтобы он нас отпустил! Я нашла другую работу, хотела уехать. А он пригрозил, что тогда расскажет всем о мальчике.

Маргарет тихо выругалась, и я была с ней солидарна. Кем надо быть, чтобы угрожать матери, что сломаешь жизнь ребенка? Тем более своего ребенка!

Этан вздохнул. Прямо скажем, такой поворот лишь сгущал тучи над головой кухарки.

– Я бы убила, – пробормотала я.

– Первая заповедь, – напомнил священник, без особой, впрочем, уверенности.

Не тратя времени на дальнейшие расспросы, Этан опустился на корточки. Натянул перчатки – прикасаться к магическим предметам без них не стоило – и дернул бечевку.

Внутри свертка лежали три куколки, изображающие Джозефа, Харриет и мальчика. Густо опутывающие их нити были старательно разрезаны.

– Обряд на разрыв связей, – объяснила кухарка негромко.

– Да у вас талант, – прокомментировал Этан, разглядывая ее художества. – Очень похоже вышло. И давно вы проводили этот свой ритуал? Явно ведь не вчера.

В самом деле, покойник ведь уже ничем не мог навредить ей и мальчику.

– Дней десять, – буркнула она.

Мы с Этаном переглянулись. И впрямь, странно получается. Зачем кухарке разом и ворожить, и подсыпать яд? Для надежности, что ли?

Джозеф Кларк был тот еще… жук. Но ведь не таракан! Хотя разница, если подумать, невелика.

– А зачем прятали? – поинтересовался Этан, бережно перекладывая улику в пакет. Можно было не сомневаться, что назначение и давность обряда он проверит.

– У меня лицензии нет, – напомнила она угрюмо.

– Как вы, кстати, умудрились избежать проверки? – уточнил Этан как бы между прочим, и священник заинтересованно подался вперед. Вопрос был по его части.

Кухарка отвернулась.

– Мы же не чистокровные колдуньи. У мамы и бабушки дар спал, а у меня проснулся почти в двадцать пять лет.

– И часто вы, кхм, проводили обряды? – поинтересовался Этан задумчиво.

– Творила черное колдовство? – уточнила она едко, глазами сверкнула и принялась загибать смуглые пальцы. – Когда садовник упал с лестницы и повредил спину. Когда внук хозяев сильно простудился, так что жар сбить не могли. Когда у Джулии Бэмборк, племянницы моей, ребенок в родах поперек пошел…

По мере перечисления брови Маргарет поднимались все выше, а лицо смягчалось. Очевидно, она припоминала эти случаи.

– Только лечили? – вмешался священник, строго глядя на, кхм, блудную овцу. – Не искали выгоды, не жаждали славы?

Она повела плечом и призналась нехотя:

– Кладовую зачаровала, чтобы никто, кроме меня, туда войти не мог. Чтобы мыши не пробрались и дети, – выразительный взгляд на двух «ангелочков», – сладости не таскали.

– Больно надо! – надулась девчонка.

Более совестливый мальчишка покраснел.

Этан кашлянул.

– А пудинг вы, случаем, не в этой кладовой хранили?

Явно недоумевая, кухарка ответила:

– Само собой. Как только замесила тесто, туда и поставила.

Этан уточнил задумчиво:

– А когда тесто из кладовки вынули, вы его без присмотра оставляли? Хоть на пять минут?

– Например, отлучались в уборную? – подсказала я. – Или руки помыть.