Чисто семейное убийство

Господи, и этот человек еще совсем недавно предлагал мне золотые горы! А я, дура, пела про себя: «Мишка, Мишка, где твоя улыбка?» Закрывая за мной дверь, он таки умудрился провести своей лапищей по волосам. Я вздрогнула. Противно нарываться на убийц.

— Да, Аглаида Карповна, — услышала я Ирин небогатый интонациями голос. — Да, она нам сказала. Мы готовы.

А мы — нет. В моей логической конструкции все еще оставались несостыковки. Или просто не хотелось верить. Все должен был решить звонок Аслана и поиск волшебной палочки, с которой в этот дом вступит бабушка Аглаида Карповна.

Под Анькиной подушкой я отыскала дело об убийстве Пономарева и еще раз внимательно прочитала протокол осмотра места происшествия. Он не оставлял практически никаких сомнений — стена, у которой лежал труп, была свежезаштукатуренной, а в руке покойного накрепко засел кусок щебенки. Только один кусок. Что очень мало, если предположить, что мастер собственноручно разрушил кладку между комнатами. Ведь бабульки только помыли полы, а в строительном мусоре не обнаружено никаких остатков стены. Тогда где они? И кто выравнивал давно, еще восемь лет назад заложенную дверь? Ответ прост — только тот, кто после строительных упражнений-помыл руки одноразовым шампунем из журнала «Космополитен». Из журнала, часть которого застряла в пальцах убиенной Луизианы? Неужели Миша взял в сообщницы эту странную неугомонную учительницу, а потом хладнокровно задушил ее, пользуясь уже выработанной методикой Геннадия Кривенцова? Какой цинизм! Какая низость!

У меня задрожали не только руки, но и губы, и коленки, и даже часть живота. Организм требовал немедленного возмездия. Превозмогая душевное волнение, я позвонила Людочке, Дине, Владимиру Игнатьевичу и вежливо попросила каждого прибыть на дележ квартиры, который должен состояться по Мира, 12.

— Это обязательная процедура? — глухо засопротивлялся один лишь Вова Супчик. — Я могу избавить от нее Катю?

— Нет, — вежливо, но твердо оборвала его я.

И пошла искать мужа. Требовать его профессиональной поддержки.

Я не ошиблась. Я не ошибалась сегодня так часто, что мельком глянула на себя в зеркало — а вдруг на лбу выросли лишние интеллектуальные шишки или, скажем, появился нежно-голубой нимб?

Тошкин был застигнут врасплох. Он сидел на корточках у холодильника и прямо из кастрюли поедал какую-то жидкую пищу.

— Дима, — громко сказала я, вынудив его закашляться. — Это Миша.

Мой муж покраснел и перестал не только жевать, но и глотать.

— Ты не могла этого сделать, — прохрипел он. — Зачем тебе мужское имя?

— Спать надо по ночам и на месте, — огрызнулась я. — Твои умственные способности и так ниже среднего. А потому береги голову. Это сделал Миша. А меня зовут Надя.

Не став дожидаться, пока мой муж покроется пятнами восторга, я вкратце изложила ему историю своих давешних исследований и скромно ждала бурных и продолжительных аплодисментов. Но Дмитрий Савельевич не мог вот так запросто признать свое поражение, а потому напряженно молчал.

— Из-за своего бумажного самолетика ты решила, что он хозяин «СОС-инвеста»? Кстати, а что ты делала у них дома?

Дима насупился, изображая провинциального Отелло. Я его понимала — первая ракетка в мире бывает только одна, и признать этот факт обычно чрезвычайно трудно.

— Ходила тебе изменить, — ответила я, потому что все это уже были такие мелочи, ради которых не стоило напрягаться на большую ложь.

— А ведь дети прислали письма всем. И ему тоже. Он реально мог испугаться. Реально. Если ты права, то он знал, что Федора нет в живых, и предположил, что кто-то его шантажирует. Лариса Косенко могла видеть его тогда, восемь лет назад, а Валентина Онуфриева — теперь, в момент убийства. Все складывается. Надя, а ты… — Тошкин расстроился и замялся. — А ты…

— Никогда в жизни, Дима. Можешь мне верить. Я никогда в жизни не изменяю своему мужу.

— Да нет! — раздраженно бросил Дима. — Я не об этом. Ты точно не душила Луизиану? Я никому не скажу. Понимаешь, она одна не вписывается в цепочку…

— Еще как вписывается!

Я подкинула прокурору версию об иллюстрированном журнале и соучастии. Он посмотрел на меня с глубоким уважением.

— Только мы не докажем. Никогда, — грустно вздохнул Тошкин и постарался спрятать глупую счастливую улыбку. Ясное дело — при таком раскладе его семья остается вне сферы правового вмешательства. Это не могло не радовать.

— Не забудь позвонить родителям, — голосом телевизионного ведущего посоветовала я. И отправилась к бабушке дать последние наставления и выцыганить напрокат тот самый не очень везучий свитерок. Ходить на кровавые разборки в собственных вещах, которые имели привычку долго сохранять плохие воспоминания, я брезговала.

Посоветовавшись с Аглаидой Карповной, мы решили пригласить на операцию Яшу и поручить ему в случае чего собрать детей и отвести их на какой-нибудь дневной спектакль или другое шоу по вкусу. Нервировать маленьких взрослыми ссорами — это непедагогично.

В половине второго наша небольшая семья из двух мужей, бабушки, жены и дочери высадилась из такси на Мира, 12.